Августовские пушки

К концу дня стали известны ужасные потери, понесённые колониальным корпусом. Ещё один корпус из-за неправильных действий своего командира, как полагал де Лангль, отступал, ставя в тяжёлое положение соседей. «Серьёзная обстановка у Тинтиньи; все силы брошены, но ощутимых результатов нет», – доносил он Жоффру, добавляя, что тяжёлые потери и дезорганизация сделали невозможным выполнение приказов на 23 августа. Жоффр же просто не верил всему этому. С откровенным самодовольством он сообщал Мессими даже после получения донесения де Лангля, что армии были нацелены туда, «где противник наиболее уязвим и где мы с уверенностью имеем численное превосходство». Главный штаб сделал свою работу. Теперь была очередь за войсками и их командирами, «которые должны были воспользоваться этим преимуществом». Те же уверения он повторил и де Ланглю, присовокупив, что перед его 4‑й армией всего три корпуса противника и он обязан возобновить наступление.

На деле же французские армии в Арденнах не имели никаких преимуществ, даже наоборот. Армия кронпринца, помимо трёх корпусов, обнаруженных французами, включала два резервных корпуса с теми же номерами, что и действующие; аналогичная ситуация была и в 8‑й армии герцога Вюртембергского.

Вместе они насчитывали гораздо больше солдат и орудий, чем французские 3‑я и 4‑я армии.

Сражение продолжалось и в течение 23 августа, но к концу дня уже стало понятно, что французская стрела сломалась, не пронзив цели. В конечном счёте противник оказался не таким уж «уязвимым» в Арденнах. Несмотря на огромную силу правого фланга, центр отнюдь не был слабым. Французы не смогли «разрезать противника пополам». С кличем «En avant!» («Вперёд!»), размахивая саблей, со всем пылом, которым гордилась французская армия, офицеры вели свои роты в атаку – на окопавшегося врага, ведущего обстрел из полевых орудий. Серо-зелёная немецкая форма, сливаясь с туманом и тенями, превзошла слишком заметные «красные штаны»; методичная муштра, постоянное и упорное обучение превзошли порыв. Обе французские армии в Арденнах отступали, 3‑я – к Вердену, а 4‑я – к Стене и Седану. Железорудный район Брие (Briey) не был возвращён и ещё четыре года поставлял немцам вооружение, а без его железа германская армия не могла бы вести столь продолжительную войну.

Однако вечером 23 августа Жоффр ещё не осознавал всего масштаба поражения в Арденнах. Наступление «временно приостановилось, – телеграфировал он Мессими, – но я предприму все усилия, чтобы возобновить его».

Армия кронпринца в тот день обошла Лонгви, оставив крепость осадным войскам, и в соответствии с приказом намеревалась сбить французскую 3‑ю армию с позиций под Верденом. Принц, которого только месяц назад отец предупреждал, чтобы он во всём подчинялся начальнику штаба и «поступал так, как он тебе скажет», был «глубоко тронут» в день триумфа, когда получил телеграмму от «папы Вильгельма» с извещением о награждении. Как и Рупрехт, он удостоился Железных крестов 1‑й и 2‑й степени. Телеграмма была пущена по рукам, чтобы с ней ознакомились все члены штаба. Вскоре сам принц, облачённый в «белоснежный мундир», как позднее написал один из его почитателей, будет расхаживать между двумя шеренгами солдат, раздавая Железные кресты из корзинки, которую нёс адъютант. В тот день, как сообщал представитель союзного австрийского командования, избежать получения Железного креста 2‑й степени было возможно, только совершив самоубийство. Сегодня «герой Лонгви», как его вскоре начали называть, завоевал славу, равную славе Рупрехта; и если среди ликования тень Шлиффена ворчала по поводу «обычных фронтальных успехов» без применения обходов и общего уничтожения или презрительно ссылалась на «погоню за медалями», никто её не слышал.

Тем временем на Самбре 5‑я армия Ланрезака получила приказ наступать через реку, «опираясь на крепость Намюр», пройти левым флангом у Шарлеруа и сломить «северную группу» врага. Один корпус 5‑й армии должен был удерживать угол, образованный слиянием рек, тем самым прикрыв линию Мааса от немецкого наступления с востока. Хотя Жоффр не имел полномочий командовать англичанами, его приказ требовал от Френча «взаимодействовать в этой операции», наступая в «общем направлении на Суаньи», то есть через канал Монса. Канал являлся продолжением Самбры, по нему через Шельду суда шли в Ла-Манш. Он входил в состав водного пути, создаваемого Самброй от Намюра до Шарлеруа, а от Шарлеруа – до Шельды, то есть поперёк направления движения германского правого крыла.

В соответствии с графиком армия фон Клука должна была достичь водного рубежа к 23 августа, тогда как армии Бюлова следовало, по пути окружив Намюр, выйти на рубеж раньше и к тому времени его форсировать.