Августовские пушки

Единственная из воюющих держав Англия начала боевые действия без заранее составленного плана мероприятий общенационального масштаба и обязательной всеобщей мобилизации. Все, кроме действий регулярной армии, строилось на импровизациях, и до получения сообщения из Амьена в Англии царило почти праздничное настроение. Правда о наступлении немцев скрывалась вследствие «патриотической сдержанности» прессы, как изящно высказался премьер Асквит. Как английской, так и французской общественности войну преподносили в виде непрерывных побед союзников; при этом было совершенно непонятно, почему же все-таки противник прошел через территорию Бельгии и очутился во Франции, с каждым днем продвигаясь все дальше и дальше. Утром 30 августа, открыв за завтраком «Таймс», люди прочли новость, ошеломившую их.

Бритлинг писал: «Было похоже, что Давид метнул камень — и промахнулся!»

Неожиданная и потрясающая истина, что враг выигрывает войну, заставила людей верить вымыслам, достигавшим огромных размеров и принимавшим характер национальной галлюцинации.

27 августа 17-часовая задержка с движением поездов по линии Ливерпуль — Лондон породила слухи о том, что срыв расписания объясняется срочной перевозкой русских войск, которые якобы высадились в Шотландии и направляются на помощь союзникам на Западный фронт. Они будто бы вышли из Архангельска, затем через Северный Ледовитый океан попали в Норвегию, откуда на обычном пароходе прибыли в Абердин. Здесь их посадили в специальные железнодорожные эшелоны и отправили в порты Ла-Манша. После этого каждый пассажир, чей поезд опаздывал, уверенно заявлял, что эта задержка связана с «русскими». Мрачное настроение, вызванное поражением под Амьеном и разговорами о «морских волнах» и бесчисленных массах германских солдат, крики с требованиями «людей, людей и еще раз людей» заставляли невольно обращать взоры к России и ее неограниченным людским ресурсам, поэтому призраки, замеченные в Шотландии, обретали плоть, обрастая все новыми подробностями.

Русские сбивали снег с сапог на платформах железнодорожных станций — это в августе-то. Был даже известен рабочий вокзала в Эдинбурге, который убирал потом этот снег. «Незнакомую военную форму» видели в вагонах мчавшихся мимо поездов. Они ехали то через Харвич — спасать Антверпен, то через Дувр — на помощь Парижу. Их видели в Лондоне после полуночи, они маршировали вдоль набережной, направляясь к вокзалу Виктория. Морская битва у Гельголанда, объясняли мудрецы, имела целью отвлечь внимание от переброски русских в Бельгию. Их видели самые надежные друзья или самые правдивые люди. Профессор из Оксфорда знал коллегу, которого пригласили к русским в качестве переводчика. Один армейский офицер из Шотландии видел их в Эдинбурге, они были одеты в «длинные ярко расшитые шинели и большие меховые шапки», с луками и стрелами вместо винтовок. Их лошади походили на «шотландских пони, только костлявее». Это описание точно соответствовало рисункам казаков столетней давности, напечатанным в начале викторианской эпохи. Житель Абердина, некий Стюарт Коутс, написал своему зятю в Америку, что мимо его поместья в Пертимре проехали 125 000 казаков. Как уверял своих друзей другой английский офицер, 70 000 русских «в полнейшей секретности» прошли через Англию, направляясь на Западный фронт. Сначала их было 500 000, затем 250 000, потом 125 000. Цифры медленно уменьшались, пока не достигли 70 000 - 80 000 — численности английского экспедиционного корпуса во Франции. Истории о русских распространялись исключительно устным путем. Из-за официальной цензуры в английских газетах об этом никаких сообщений не появилось. Однако в США рассказы возвращающихся из Англии американцев, многие из которых садились на пароходы в кипевшем возбуждением по поводу русских Ливерпуле, нашли отражение в прессе и поведали потомкам об этом удивительном явлении.

Нейтральные страны подхватили новость. Судя по сообщениям из Амстердама, крупные силы русских срочно перебрасываются для помощи защитникам Парижа. В Париже люди осаждали вокзалы, надеясь увидеть прибытие казаков. Перебравшись на континент, призраки превратились в военный фактор, даже до немцев также дошли эти слухи. Опасения возможного появления в их тылу 70 000 русских должно было сыграть такую же роль, как и отсутствие 70 000 солдат, переброшенных Германией на Восточный фронт. И лишь после сражения при Марне, 15 сентября, в английских газетах появилось официальное опровержение этих слухов.