Августовские пушки

На Марне союзники добились численного превосходства, которого им не удалось достичь во время сражения на границах. Частично это объяснялось тем, что немцы сняли с этого фронта несколько дивизий, а французы добились перевеса, перебросив подкрепления, взятые у стойко сражавшихся армий Кастельно и Дюбая, а также у 3-й армии. Первые две армии во время общего отступления сумели защищать восточные подступы к Франции. Почти восемнадцать дней они сдерживали неослабевавший натиск немцев до тех пор, пока Мольтке, слишком поздно убедившийся в провале этой операции, приказал 8 сентября прекратить атаки на оборонительные укрепления французов. Если бы французская 1-я и 2-я армии не выдержали, если бы они отступили 3 сентября после последнего штурма армий Руппрехта, немцы выиграли бы свои Канны, и тогда французы не смогли бы предпринять контрнаступление ни на Марне, ни на Сене или в любом другом месте. Если на Марне и случилось чудо, оно было подготовлено боями на Мозеле.

Без Жоффра союзные силы не смогли бы выдержать удара германских армий. Именно его несокрушимая уверенность предотвратила превращение французской армии в бесформенную, деморализованную массу. Более блестящий, более инициативный и оригинально мыслящий командующий, возможно, не сделал бы крупных ошибок на начальном этапе войны, однако после понесенного поражения Жоффр дал Франции то, в чем она так остро нуждалась. Трудно представить другого человека на его месте, который смог бы остановить отступление французских армий и снова вдохнуть в них надежду на победу. Однако, когда наступил критический момент, один Жоффр ничего бы не сделал. Операция, которую он планировал начать с рубежей на Сене, возможно, опоздала. И лишь благодаря Галлиени, решившему немедленно использовать удобный случай, французская армия предприняла контрнаступление в сжатые сроки. Галлиени, в свою очередь, опирался на мощную поддержку Франше д'Эспери. Успеху на Марне способствовал и Ланрезак, отстраненный от командования, который не только избавил Францию от просчетов «плана-17», но и способствовал ее быстрейшему возрождению. По иронии судьбы его действия под Шарлеруа и последующее смещение с поста командующего армией — вместо него был назначен Франше д'Эспери — были необходимы для того, чтобы контрнаступление состоялось. Но только Жоффр, никогда не поддающийся панике, смог направить армию в бой. «Если бы у нас его не было в 1914 году, — сказал Фош, его преемник, — я не знаю, что бы с нами случилось».

С тех пор эта битва неразрывно связана с парижскими такси. Сотни такси находились на службе военного губернатора Парижа. Генерал Клержери высчитал, что, если каждый автомобиль с пятью солдатами совершит два 60-километровых рейса до Урк и обратно, то на фронт, где положение теперь резко обострилось, можно будет быстро перебросить около 6000 солдат. В 1 час дня был отдан приказ, переброска войск началась в 6 часов вечера. Полицейские сообщали о приказе шоферам прямо на улицах. Водители с энтузиазмом подчинялись и, предлагая своим пассажирам освободить машины, гордо заявляли, что им «нужно ехать на фронт». Заправившись бензином, они прибывали на место сбора, где через некоторое время выстроились в идеальном порядке все 600 автомобилей. Приехавший туда Галлиени был восхищен. Заполненные солдатами такси, грузовики, автобусы и другие экипажи с наступлением темноты вереницей двинулись к фронту. Это был последний рыцарский поход старого мира, которым закончилась романтика войны.

Союзники не одержали полной победы на Марне, но германские армии отступили к реке Эна. Потом началась борьба за порты на побережье Ла-Манша, затем пал Антверпен и развернулись бои под Ипром, где офицеры и солдаты английского экспедиционного корпуса дали решительный отпор противнику, сражаясь насмерть и остановили немцев во Фландрии. Не Монс или Марна, а Ипр стал символом доблести и могилой англичан. Здесь полегло четыре пятых всего экспедиционного корпуса. Пришла зима и вместе с ней страшный период позиционной войны. Западный фронт, как гангренозная рана, растянулся на огромной территории от Ла-Манша до Швейцарии своими залитыми грязью траншеями, миллионами убитых, войной на истощение — безумием, длившимся четыре года.

План Шлиффена провалился, однако немцы оккупировали Бельгию и Северную Францию вплоть до Эны. Клемансо из месяца в месяц, из года в год непрестанно твердил читателям: «Господа, немцы все еще в Нуайоне». Из-за ошибки «плана-17» немцы вклинились слишком далеко, французы не смогли, даже перегруппировав силы, выбить их оттуда, им удалось лишь остановить врага.