Августовские танки

Пограничников, которым можно было предъявить документы в развернутом виде, возле щита не оказалось, поэтому посмеялись и поехали дальше. Шли с распахнутыми для вентиляции люками, навстречу попадалось все больше машин и подвод на конной тяге, причем все были нагружены скарбом, словно жители поспешно покидали приграничье. В пресловутых Коробоничах творился полный кавардак, жители бегали с безумными глазами, кидали мешки с утварью в кузова грузовиков, кабины легковых автомашин и на телеги.

По-русски здесь говорили плохо, танкисты не совсем понимали белорусскую мову, да и вообще местные не желали ничего объяснять в паническом стремлении бежать на восток. Обозленный полковник Васьковцов с автоматчиками схватил какого-то дюжего хлопца, прислонил к стенке и потребовал рассказать, что происходит. Тот не сразу понял бесполезность попыток вырваться, но потом все-таки проскулил: дескать, из Польши злыдни напали, перестреляли пограничников, ворвались в Шапочку и Лыщичи, что за речкой Плестой, мужиков поубивали, баб и детишек угнали в Польшу, деревни разграбили, потом напали на Чернижово и Старую Унечу, там тоже всех убили.

– Откуда известно? – спросил майор Тимохин.

– Людзи ехали адтуль, шмат машын мима нас прайшло, – плаксиво рассказывал мужик. – Да майго суседа кум наведауся, са Старой Унечы, жахи расказвау. Вось жа вырадки: людзей грузавиками забираюць, цалкам засеки павынесли – и бульбу, и жыта…

Мова была похожа на русский, но содержала много загадочных слов. Реутов понял главное: мимо деревни потоком ехали на машинах беженцы и рассказывали всякие ужасы.

– Короче говоря, не всех поубивали, многие успели покинуть атакованные деревни, – резюмировал Васьковцов. – А кум не говорил, какое у нападавших оружие? Танки есть, пушки, пулеметы?

Точных ответов от крестьянина добиться не удалось. Видать, знал он немного, военная сторона проблемы совсем его не интересовала, поэтому охотно подтвердил, что у напавших есть и танки, и пушки, и самолеты, и подводные лодки с ракетами на воздушной подушке. Больше всего мужик переживал, что злыдни весь урожай вывозят. Пришлось отпустить паникера. Издалека доносились автоматные очереди, но пушечных выстрелов слышно не было.

Прикинув ситуацию по карте, полковник и майор приняли решение двигаться двумя отрядами на ближайшие населенные пункты – большую деревню Старая Унеча и районный центр Чернижово. Наступление на райцентр возглавил Васьковцов с ротой мотострелков, с ним отправились взвод Лычкина в составе трех БТ, а также три Т-26 под общим командованием капитана Суровегина. Остальные подразделения повел Глебов, и танк Аркадия попал в его колонну.

Шли на третьей передаче, и уже через полчаса встали в сосновой роще перед мостом через Плесту. Здесь встретил их отряд пограничников, занявших оборону в каменном домике. Три бойца были в порядке, пятеро ранены, но держать оружие могли, а двое, включая лейтенанта – совсем плохие. Морщась от боли, офицер сказал:

– Отступаем от границы, километров девять. Есть потери, но неприятеля много больше положили, дерутся они не слишком грамотно, только за счет численного перевеса… Встали у моста, чтобы не пропустить на эту сторону. Другая группа закрепилась у брода чуть выше по течению. У противника до трехсот стволов, хотя мы многих покосили. Танков и бронетехники мы не видели, но много легковых машин, вроде джипов или маленьких грузовичков, на них установлены крупнокалиберные пулеметы и безоткатные пушки. Я смог прикрыть эвакуацию населения сначала в Шапочке, потом здесь… – он показал рукой на Старую Унечу.

– Мост танки выдержит? – спросил майор.

– Должен. Крепкий, доски на стальном основании. Самосвалы с зерном проходили.

Пограничник застонал. Бинты, намотанные на его голове и правом плече, пропитались кровью.

Не слушая возражений лейтенанта, Глебов отправил его вместе с другими тяжелоранеными автобусом в ближайшую больницу. Затем поставил прямо на местности задачу подразделениям: два взвода белорусской пехоты и три танка штурмуют деревню в лоб – с востока и северо-востока, а взвод Гусарова и другие три танка обходят с левого фланга. Старшим обходного отряда ротный назначил старшего лейтенанта Реутова, подчинив ему пару Т-26 лейтенантов Гладкова и Водоходова.

Война шла третий день, и все они привыкли к мысли, что в любой момент могут вступить к бой. Но вот отданы приказы, пора наступать, и на душе стало тревожно.

Построив экипажи, майор ободряюще сказал:

– Идем воевать, бойцы. Врага мы пока не знаем, но танков у них, кажется, нет. И вот еще… Мы в другой стране, но страна братская. И здесь мы будем сражаться с агрессором, который разбомбил и нашу страну, убил наших сограждан, наших друзей. Поэтому здесь и в Африке, и на Кавказе – везде мы будем воевать и за свои дома. Понятно?

Агитатор из него получился неважный, не чета профессионалам по работе с личным составом. Тем не менее нужные слова Глебов нашел. Шесть экипажей недружно гаркнули – кто «так точно», а кто «понятно».