Августовские танки

– У нас в строю восемь тысяч здоровых воинов, переживших внезапный удар из космоса. За два дня призваны либо явились добровольцами больше двадцати тысяч. Пять с лишним тысяч в госпиталях, половина вернется в строй не позднее десяти дней. Мобилизация продвигается, до сотни тысяч армию доведем легко. Пушки, гаубицы, минометы старых типов есть – собираем на трех базах. Там же концентрируем бронетранспортеры. На фронте сражаются четыре сводных батальона, двадцать пять отдельных рот и множество местных ополченцев. Последних намерены включить в состав армии. Главная проблема, товарищи – тяжелое оружие. Нужны танки, нужны самолеты.

– Хотя бы вертолеты, – подхватил украинский генерал. – Однако в первую голову – танки. Они, как высказался классик, решают все. Мы думали возобновить производство, но завод имени Малышева разгромлен очень основательно. Четыре танкоремонтных предприятия в Киеве, Харькове, Львове и Житомире тоже капитально покоцаны. Я говорил с производственниками – обещают через месяц наладить примитивное производство в Харькове и на других заводах. Но без электроники «Оплот» и «Булат» бесполезны. Хоть восстанавливай производство «тридцатьчетверок»!

– Об этом я как раз собирался поговорить, – сообщил Мадригайлов и кивнул на сидевших чуть поодаль солидных мужчин в хороших костюмах с галстуками. – Не зря же представителей промышленности пригласил. Пока нет электроники, придется использовать старые танки и пушки, выпущенные до середины пятидесятых годов. Давайте прикинем, сколько этого добра в закромах остается.

Данные такого рода были записаны у него в блокноте, союзники тоже поделились информацией. На базах хранения трех стран оставались сотни Т-54, Т-55, Т-62, но почти все они подверглись воздействию «огненного столба» или «луча смерти», поэтому либо пришли в полную негодность, либо нуждались в серьезном ремонте. Более-менее сохранились тридцать или сорок Т-55, брошенных на лесных «кладбищах», на свалках металлолома, ожидавших переплавки на металлургических заводах. Машиностроители брались привести их в божеский вид, если другие заводы пришлют оптику, электрические агрегаты, двигатели.

– Движки – самая легкая проблема, – уточнил представитель промышленности. – Дизели танковых типов широко используются в народном хозяйстве.

– Пушки тоже найдем, – заверил генерал Васильев, занимавший перед войной пост третьего замначальника управления тыла и отправленный за сутки до войны инспектировать Центральный военный округ. – Есть у нас несколько складов, не указанных в Хельсинкских базах данных. Они все уцелели. Мы собирали там стволы, снятые с вооружения, демонтированные с переплавленных танков. Любые калибры в большом количестве. И снаряды найдутся – в Оренбурге, Казани, Томске.

Генерал Бегунов, год назад назначенный руководить подмосковной полицией с должности командира оперативной дивизии МВД, напомнил, что помимо армии немало танков Т-55 и ПТ-76 имелось во внутренних войсках. Часть из них, безусловно, уничтожена ударом из космоса, но какое-то количество бронетехники находилось на патрулировании. По его данным, уцелевшие четырнадцать танков Т-55М не пригодны для использования из-за выхода из строя электроники, но одиннадцать плавающих вполне боеспособны.

Сообщение было выслушано с интересом, союзные генералы вспомнили, что в их армиях тоже остается какое-то количество легких плавающих танков. В первую же паузу неожиданно подал голос писатель Максимов:

– Уважаемые, позвольте мне… Электроника в танке – далеко не главное. Те же «пятьдесят пятые», «шестьдесят вторые» и «семьдесят вторые» – это вам не супернавороченные «меркавы» с «абрамсами». В своих ранних модификациях они прекрасно обходились без интегральных схем и лазерных дальномеров. Полагаю, не составит труда вытащить пораженные «желтым дымом» электронные блоки и управлять танками с помощью чисто механических устройств. В крайнем случае поставить приборы попроще, смонтированные на радиолампах или примитивных электрических схемах.

После задумчивой паузы представитель машиностроительной промышленности признал, что такое решение возможно.

– Конечно, возможно, – согласился Казаринцев, заместитель главкома и командующий механизированными войсками. – Только сами танки переломаны. Но идея разумная. Ремонтируя танки, надо избавляться от электроники. Когда вы вернете в строй первые «семьдесят вторые»?

Вопрос был обращен к танкостроителям. Те, не сговариваясь, слаженным дуэтом назвали сроки: не меньше двух месяцев на восстановление производства на четырех главных заводах в Питере, Нижнем Тагиле, Омске и «Уралмаше». Потом, примерно через две-три недели, из цехов начнут выходить отремонтированные машины.

– Два с половиной месяца – это по самым оптимистичным оценкам, – проворчал Мадригайлов. – По-хорошему, в октябре или ноябре танки получим. Поздно, коллеги, нам танки завтра нужны.