«Авиакатастрофы и приключения»

Кто знал про такую стаю. Вступать в драку с озверелой сворой практически голыми руками было бы неразумно, а вернее, безрассудно.

– Влипли! – сокрушался Крюков, – целую машину теряем!

Спикировав, прижимаем волков лыжами к снегу. Звери в панике, оскалив зубы, опрокидывались на спину и отмахивались лапами от нависающих лыж. Сесть прямо на них лыжами было очень заманчиво, но здравый смысл подсказывал – нельзя. Впереди, в полусотне метров, стоит стена плотного тумана, и нам не видно, что за этой стеной скрыто.

Взмываем, делаем развороты. Крупный, худой и хромой на левую переднюю ногу волчара успел достичь берега и устроиться под свисавшую с берега сосну, вмерзшую вершиной в лед реки. Видимо, это был вожак. Высоко задрав кверху морду, он выл, сзывал стаю в безопасное место. Волки гурьбой, как попало, вздымая сыпучий снег, спешили под защиту вожака. Долго мы горевали о такой богатой и так бездарно ускользнувшей от нас добыче. Через несколько дней с Омни пришла радиограмма: «Заберите трофей!» Летим на далекое стойбище, прихватив ящик мерзлой водки (первый волк требует уважения).

Оказалось – огромный волчара пал жертвой собственной жадности, доедая отравленные барием останки загубленного лося. Мы были поражены размерами волка. Весил он почти девяносто килограммов, ширина лба больше 20 сантиметров. Шерсть, набитая густым подшерстком, свалявшимся как валенок, по длине равнялась моей ладони. Когда привезли волка в Нелькан, посмотреть диковинку сбежалось полпоселка. Директор распорядился отправить зверя в районный поселок Аян. Там тоже получилось что-то вроде выставки, но, когда узнали, что волк отравлен, отказались его принимать. Снова надо было везти мерзлый «сувенир» за двести километров в Нелькан. Звоню Александру Назарову:

– Что делать с этим волком, целый день летаю с ним?

– Слушай, Петрович, может, себе его заберешь? – предложил директор.

– Да я бы не против, но у меня маленькие дети, не дай Бог кожу лизнут ненароком…

Зверь, даже мертвый, был небезопасен. Нашлись, однако, умельцы, сняли шкуру с разбойника, позже по дарили ее уважаемому вертолетчику Виктору Котову.

Наш самолет причинял волкам много неприятностей. Стаи хищников метались по распадкам, пытаясь укрыться от ревущего «зверя», поливающего их горячим свинцом. Заготовленное с осени клыкастой сворой мясо, видимо, иссякло, и они, теряя осторожность, набрасывались на любую пищу. Заглатывали мясо с начинкой яда. Еще пять трупов вывезли мы с реки Дюсмакит. Всех раздолбили вороны, изгрызли соболи и другие мелкие зверьки.

Все живое вымерло в радиусе двухсот километров. Безжизненность и пустота ощущались после очередной посадки. Не выглядывал из-за коряги любознательный соболь. Не каркал с сухостоины разведчик-ворон. Тишина угнетала. Появлялся звон в ушах. Что значит вмешиваться в жизнь природы. Мы чувствовали себя врагами не только волков, но и всего живого.

РОГАТЫЙ РЕЙС

Всякий раз, встречая простоватую, добродушную «тетю Машу» – жену начальника аэропорта Нелькан Николая Соломатина, обязательно влетаю в какую-нибудь невероятную историю. Вот и на этот раз, едва успели со вторым пилотом Володей Вагановым хлебнуть крепкого душистого чаю, как дверь резко распахнулась и с порога раздалось: «На помощь, ребята!»

– Что, горим? – переспросил немного флегматичный Володя.

– Типун тебе на язык! Корова телиться в лес побежала. Замерзнет теленочек, а моего беса черт по дрова унес в лес. Потом, потом чайком побалуетесь.

Тьфу ты, напасть! Выбегаем в коридор, сбиваем в кромешной темноте какие-то бочки, ящики, все это с грохотом валится под ноги, падаем. Выскакиваем во двор – оттаявшие унты мгновенно становятся ледовыми коньками. Утопая по пояс в снегу, идем по борозде, пропаханной коровой.

Наконец, чертыхаясь, в густом разлапистом ельнике замечаем черный дрожащий комочек новорожденного. «Мамаша», завидев знакомые кокарды на шапках, приветливо промычала. Присматриваюсь к малышу и нахожу в нем что-то знакомое. Где-то я уже видел и вот такую же мордашку, и этот внимательный, изучающий тебя взгляд. Обернулся в тете Маше и хлопнул себя по лбу. Как же! Ведь это я прошлым летом привез сюда папашу теленочка. Помнится, как узнал от начальства, что придется прихватить на борт быка весом с полтонны, – не поверил. Да и пытались у нас уже переправить злыдня по воздуху. Экипаж Вячеслава Любовцева в воздухе принял настоящую корриду с племенным быком, который, разбив радиостанцию, принялся за экипаж. Садились куда глаза глядят. Разбили вдребезги самолет и сами месяц пролежали в больнице, а быку хоть бы что.

Но Любовцев летал над равниной, а нам лететь над тайгой и горами. Поглаживаю пистолет – если что, придется дырявить лоб этому верзиле, не прощаться же с родственниками ради рогатого племени! Правда, в подмогу дали мне вторым пилотом Володю Масунова – отрядного красавца-богатыря. Мол, если что, потягается силой с бычарой. Не нравилось мне все это.