Авиатор 15. Балканы

— А ты в Черногории решил вопрос, как я просил? ОБУшники готовы работать?

Я говорил Виталику, что в районе Подгорицы неплохо бы было сделать пункт наведения и целеуказания. Если проще — посадить офицеров, которые будут наводить нас. Насколько мне известно, на аэродроме Голубовцы есть радиолокационная рота с локаторами П-18.

— Так, Сергей Родин, пока не скажешь что я молодец, ничего говорить не буду, — возмутился Казанов.

— Виталик — ты молодец! ОБУшники где?

Виталя обрадовался и заверил меня, что специалистов уже доставили на аэродром. Естественно, скрытно.

Я отвлёкся от разговора с Казановым, чтобы проверить моих лётчиков. Сейчас один из представителей ИАС объяснял парням, особенности 170го изделия.

— Обратите внимание на решетчатые аэродинамические рули. В сложенном положении они не выступают за габариты ракеты… — показывал инженер на хвостовую часть «изделия».

— И что это даёт? — поинтересовался Вася.

— Мы можем размещать эту ракету внутри фюзеляжного отсека, — сказал инженер, но Долгов только фыркнул.

Вася повернулся ко мне и развёл руками.

— И в какой фюзеляж мы будем её прятать?

— В МФИ-1. Такими ракетами рассчитывали оснащать самолёты следующего поколения, — добавил я.

— Сергеич, ты уверен, что она пролетит 100 километров? — спросил Долгов.

— 110, молодой человек, — поправил Васю инженер, сдвинув очки на нос.

-130, если быть точным, — добавил я, указывая на ракету с маркировкой 1М, подвешенную на мой самолёт.

Визуально она слегка отличается от простого «170го изделия». Носовой радиопрозрачный обтекатель удлинённый, а хвостовая часть более обтекаемая. К тому же узлы крепления решётчатых рулей сильнее утоплены.

— Сергей Сергеевич, 130 километров — не самая точная характеристика для этой ракеты, — сказа инженер.

Я подошёл к самолёту и проверил, хорошо ли закреплена ракета на точке подвески.

— Знаю, что должны совпасть несколько условий. Но на испытаниях мы поражали цель на удалении 130 километров в переднюю полусферу. Всё, что дальше, под большим вопросом, поскольку на такой дальности полностью выгорит топливо и потеряется управление. А вот дальность первых модификаций действительно не более 90 километров.

И на всех МиГ-29 подвешены именно ракеты первой модификации. Кроме одного.

— Сергеич, что будем делать? Улучшенных ракет всего четыре, — спросил у меня Рустам.

Выходит, что в нашей четвёрке только у меня подвешены ракеты с увеличенной дальностью.

— Снимайте у меня три и распределите их поровну на каждый самолёт. Нам нужно атаковать с разных направлений, чтобы у Е-3 и его прикрытия не было пространства для манёвра.

— Значит, мы выйдем в так называемую точку пуска номер 1 и выпустим по одной ракете 170−1М. А потом дадим залп остальными из точки номер 2? — спросил Вдовин.

— Причём будем делать это каждый самостоятельно.

— Нас по одному пощёлкают, как семечки, Сергеич, — покачал головой Вася, нервно расстёгивая и застёгивая молнию на комбинезоне.

Такой вариант исключать нельзя. Всё же, непростой самолёт перехватываем. Я повернулся к Казанову, чтобы спросить ещё кое-что.

— Виталий Иванович, а вы в Албании давно не были?

— С какой целью интересуетесь? — уточнил Виталик, но тут же всё понял.

Глаза у него расширились, и он начал чесать затылок с удвоенной силой.

— Я всё подготовлю. Там на одном из холмов есть одна РЛС, которую следует убрать. Небо над Албанией будет свободно.

Ближе к вечеру, в здании командно-диспетчерского пункта назначили общую постановку задачи. Сербское командование собрало весь лётный состав, участвующий в операции. По общему замыслу, в залёте будут участвовать больше 30 самолётов и 12 вертолётов поисково-спасательного обеспечения.

Войдя в класс, я сразу обратил внимание на лица сербских коллег. Половина из них напряжены до зубовного скрежета. В помещении не ощущается спокойной и размеренной атмосферы.

— Так и хочется сказать, что на поминках веселее, — шепнул мне Вася, присев рядом.

За одним из столов был замечен и Валера Гаврюк. Рядом с ним сидел совсем молодой парень, который не сводит глаз с полётной карты, проговаривая весь полёт. Офицеры постарше пытаются шутить, но улыбки слишком натянутые.

Да что говорить, я и сам каждую секунду прокручиваю в голове полёт. Определённое волнение присутствует и у моих лётчиков.

Вдовин перечитывает письмо из дома, а Рустам уже по второму разу сгрызает ногти. Почему-то перед налётом на Авиано так не переживали парни.

В класс вошёл подполковник Предович и тут же вытянулся в струнку. Через секунду, опираясь на трость, вошёл и генерал-полковник Боян Радич. Весь личный состав встал по стойке «Смирно».

— Вольно. Всем добрый вечер! — устало проговорил генерал и встал у доски.

Пока Предович занимал место в первом ряду, Радич обвёл всех суровым взглядом. Думаю, генерал заметил, как все напряжены. Да ему самому тяжело. Особенно после произошедшего с Тадичем и вскрывшихся фактов предательства других военных.

— Война — страшная вещь, мужики. Столько бед несёт эта зараза, что невозможно посчитать, — произнёс он на сербском.

Он снова замолчал. В классе все затаили дыхание.