Авиатор

Конор привязал ялик на причале, сунул очки и шлем в карман, спрятал сложенный планер под куртку, передвинул его на спину и по лестнице поднялся на пирс. Алмазы позвякивали, словно кусочки мрамора, когда он шел по причалу. Он приветствовал двух мальчиков, латающих порванную сеть, и кинул им два шиллинга.

«Один за перегонку ялика, другой для них самих».

Такое часто случалось с посетителями Соленых островов — засиживаться за пивом и пропускать последний паром. Так часто, что не вызывало никаких подозрений. На пристани всегда болтались парни, готовые вернуть нанятую лодку; за плату, естественно.

«Еще несколько ночей эти парни могут мне понадобиться, — подумал Конор. — А потом я навсегда уеду отсюда».

Однако эта мысль больше не несла в себе эмоциональной притягательности. По мере того как мысли о родных набирали силу, мечта об Америке тускнела. Тем не менее он будет держаться своего плана, поскольку оставаться здесь, так близко к дому, что можно разглядеть свет ламп на кухне, просто невыносимо.

«Теперь я Конор Финн. У меня нет родных».

В Килморе, с учетом позднего времени, в целом было спокойно, хотя и доносился гвалт из «Деревянного дома», местного паба, основу которого составляла рубка затонувшего греческого корабля.

Конора охватило искушение зайти туда, посидеть, поесть тушеного мяса, однако груз на спине и в поясе был слишком ценен, чтобы класть его под стол в таверне. Поэтому он пересек городок и продолжил путь, поднимаясь по склону холма.

Его новый дом располагался в двух километрах от городка, чуть в стороне от старой прибрежной дороги. Конор перебрался через ограждение и по тропинке вдоль края обрыва дошел до ворот времен позднего Средневековья. На массивных опорных столбах восседали орлы.

«Орлы, — подумал Конор — Маленькая шутка Виктора».

Изящные железные ворота производили внушительное впечатление и отпугивали воров, хотя на протяжении нескольких лет стену с обеих сторон от них растаскивали местные жители, используя для своих домов. Тесаный камень достаточно дорог, чтобы позволять ему валяться в бесхозном состоянии.

Конор перешагнул через разрушенную стену и пошел по аллее, тянущейся сквозь ивовую рощу. Заслоненная, как экраном, деревьями, стояла башня Мартелло — низкий, широкий каменный цилиндр с непомерно толстыми стенами, построенный британскими военными, чтобы наблюдать за Солеными островами.

Единственная дверь находилась на высоте двух с половиной метров от основания башни, так что проникнуть внутрь можно было лишь с помощью лестницы, а окна размером с почтовую открытку представляли собой бойницы, сквозь которые находящиеся внутри солдаты могли расстрелять любого бедолагу, чьи действия показались бы им агрессивными.

Конор вытащил из травы у основания башни лестницу, приставил ее к стене и начал медленно, осторожно подниматься.

«Жаль было бы уцелеть в ночных полетах над проливом Святого Георга для того, чтобы сломать шею, упав с лестницы».

Дверь, сделанная из сухого, растрескавшегося дерева, скрепленного стальными полосами на заклепках, выглядела тонкой и непрочной, однако в этой башне многое производило обманчивое впечатление. Конор потратил немало времени, изучая ее особенности, главным образом скрытые внутри. Не стоит афишировать нововведения. С деревянной дверью была скреплена стальная, вставленная в утолщенную раму. Конор повернул в замке ключ и вошел внутрь.

Он облегченно вздохнул, заперев за собой дверь.

«Дома. Живой».

Внутри все было гораздо лучше, чем казалось снаружи. На первом этаже располагалась полностью оборудованная лаборатория для изучения аэронавтики, с самым что ни на есть современным оборудованием, какое найдешь не во всяком королевском колледже. По стенам висели чертежи и диаграммы да Винчи, Кэйли и маркиза де Бакевиля[94]. С балок потолка свисали самые разные по размерам и уровню исполнения модели планеров. Вдоль стен были аккуратно сложены колесные шины, камеры, крылья, двигатели, бочки с горючим, деревянные брусья и планки, каркасы, рулоны ткани, свернутые тросы; шарикоподшипники, магниты, заклепки и шурупы были разложены по деревянным ящикам, стоящим на длинных полках. На специальной платформе в гнездах поблескивали ружья, револьверы, мечи, две пушки мелкого калибра и целая пирамида пушечных ядер.

«Виктор был готов к сражению. Он знал, что Бонвилан хочет его убить».

Корсиканская башня на мысе Мортелла когда-то на протяжении почти двух дней выдерживала бомбардировку двух британских военных кораблей, потеряв всего трех человек. Британцы практически скопировали ее и слегка переиначили название, изменив Мортелла на Мартелло. Если бы Бонвилан захотел получить доступ в лабораторию Щетки, ему пришлось бы дорого заплатить за это.