Авиатор

Однако у него теперь нет дома. Нет больше уроков с Виктором. Нет моделей планеров и дирижаблей. Нет пикировок с Изабеллой. И отец поклялся убить его, если когда-либо снова увидит, — обещание, причинявшее жгучую боль. Откровенно говоря, Конор жаждал, чтобы отец выполнил его в ту же минуту.

Биллтоу вывел Конора на низкую деревянную пристань, прямо в руки второго охранника.

— Избавь его от блох, мистер Пайк, — сказал Биллтоу. — Дай чего-нибудь пожрать и подготовь к работе в копях.

Артур Биллтоу вытащил из кармана прессованный жевательный табак и заложил кусок между нижними зубами и губой.

— Теперь мы семья этого солдатика, и нужно отправить его трудиться с крепким поцелуем Малого Соленого. Очень крепким, очень долгим.

Охранники погнали Конора по эллингу[65] тычками прикладов своих ружей. Когда они входили в тюрьму, Конор заметил, что навесная стена имеет в толщину метра четыре и сделана из прочного гранита. Сотни лет назад Раймонд Трюдо приказал вырыть тюрьму в скальном массиве острова. По мере того как стены становились все выше, тюрьма опускалась все ниже. Происходили обрушения стен, потопы, и пленники погибали, но этот факт ни в коей мере не способствовал прекращению горных разработок. И так было до тех пор, пока трон не занял король Николас. Теперь, когда главным стал Бонвилан, безопасность заключенных вряд ли будет кого-то волновать.

Охранники провели Конора за спускаемую решетку, черные металлические зубы которой лязгали при каждом ударе волн. Они оказались в просторном дворе, окруженном зубчатой стеной с отложениями соли на ней, на которой стояла по крайней мере дюжина снайперов.

В одном углу двора было озеро, тоже обнесенное невысокой стеной, размером два на два метра. Оценить его глубину не представлялось возможным из-за тины и густых водорослей. От воды несло затхлостью и гнилью.

— А теперь — хлоп! — жизнерадостно сказал Биллтоу и столкнул Конора с края озерца. — Эти клещи убивают все, — услышал Конор за мгновение до того, как грязная вода сомкнулась над ним и наручники потащили его к вязкому дну.

Каждая клеточка тела напряглась в ожидании воздействия соленой воды на порезы, но вместо этого боль унялась. Пресная вода. И еще что-то. Возможно, природное обезболивающее в водорослях. Не успел Конор в полной мере оценить эту нежданную удачу, как мутные клубки в озере целенаправленно двинулись в его сторону. Живые, они живые! Конор чуть было не открыл рот, чтобы закричать, но здравый смысл вовремя возобладал. Он находился под водой. Откроешь рот, и эти микроскопические существа хлынут прямо туда. Он закусил зубами губы, плотно сжал их и, преодолевая вес наручников, попытался заткнуть ноздри. Ушам придется самим о себе позаботиться.

Клещи уже трудились над ним, обдирая кожу крошечными зубами. По ощущениям Конора, то была смертная мука, но для его тела это было настоящее благодеяние. Споры растений, взболтанные клещами, дезинфицировали раны, а затем клещи пожирали все остатки инфекции. Они обдирали кровь и струпья, проникая глубоко в раны и полностью очищая их. Подъели болтающиеся волосы, грязь и даже сгрызли фальшивую полковую татуировку на предплечье. Единственное, что они проигнорировали, были следы черного пороха на щеках Конора, но их и так смыло водой.

Он не думал, что охранники позволят ему утонуть. Бонвилан не для того отправил его сюда, чтобы он погиб прямо во дворе. Тем не менее грызущие клещи довели Конора до отчаяния, и, если бы охранники не потянули за цепь и не выволокли его из озера, он скорее открыл бы рот и позволил воде затопить легкие, чем еще хоть мгновение выносить, как клещи грызут его.

Хватая ртом воздух, Конор лежал на шероховатых плитах, чувствуя, как их края врезаются ему в лоб. На нем все еще оставалось много клещей. Он ощущал, как они трепыхаются на веках и в ушах, шныряют по коже.

— Стряхните их, — умолял он охранников, потому что ему претила мысль сделать это самому. — Пожалуйста.

Посмеиваясь, они выполнили просьбу Конора, вылив на него заранее приготовленные ведра соленой воды. Соль оставила на теле горящие следы — словно от колючей проволоки, которую король Николас привез из Техаса. Однако даже эта боль была предпочтительнее миллиона вгрызающихся в кожу зубов.

Биллтоу ткнул Конора сапогом в зад.

— Поднимайся, Конор Финн. И шевелись, если хочешь в постель, а иначе будешь спать прямо на земле. Мне-то все равно, но завтра поутру в Трубу опустят колокол и тебе потребуется для него вся твоя энергия.

Это замечание о колоколе было непонятно Конору. Может, речь идет о церковном оркестре? Хотя вряд ли в таком месте поднимают настроение чем-то столь духовным, как церковная музыка. Он медленно встал, стряхивая последних клещей.

— Что это за твари? — спросил он, чувствуя, как странно звучит собственный голос в заложенных ушах.

— Клещи, — ответил Биллтоу. — Паразиты, которые живут в пресной воде. Кроме этого озера они обитают лишь в Австралии, и благодарить за них надо Бродячего Черта. Мы специально подогреваем озеро.