Авиатор: назад в СССР 12 (СИ)

— 088й, прошу взлёт, — запросил я и сразу начал выводить обороты двигателя на «максимал».

Самолёт присел на переднюю стойку, слегка наклонив нос. Начал раскачиваться, трястись. МиГ-29, будто сам в ожидании взлёта. Пауза затягивается. Сколько уже можно нас держать?! Тормоза сдерживают самолёт на месте из последних сил.

— Взлёт разрешил.

Отпускаю тормоз. Самолёт начинает бежать по полосе. Скорость растёт, Сагит следит за ней и подсказывает значение.

— Отрыв! — произносит Байрамов, и я отклоняю ручку управления на себя.

В глаза бросается циферблат часов. Ровно 12.35 московского времени.

Тут же выполняю отворот вправо, убираю шасси и начинаю набирать высоту.

— Лесная, 088й отхожу по маршруту. Связь по направлению доложу.

Наблюдаю впереди и выше себя Су-27, следующий в направлении авианесущего крейсера.

До начала полётов в Крыму, я море видел только в Белогорске. На кораблях никогда не ходил. Да что там говорить — больше чем моторной лодки, ничего не было в моей «морской практике».

В разрывах облачности, замечаю различные морские суда и боевые корабли. В Чёрном море кипит своя жизнь. По водному пути из Новороссийска шли отечественные и иностранные суда, а рыбаки на сейнерах ловили рыбу.

Я пристально вглядывался в морскую даль, стараясь быстрее обнаружить авианесущий крейсер. Перед глазами уже стоял силуэт мощного и величественного корабля. Представляю, как он сейчас ищет встречный ветер. Меняет постоянно курс, чтобы обеспечить самолётам на посадке силу ветра в 15 м/с. А лучше 20.

— Саламандра, 017му, — слышу я в эфире, как запрашивает руководителя полётами на корабле Вигучев.

Пока они ведут радиообмен, продолжаю искать глазами «Леонид Брежнев». И вот он показывается на горизонте.

— Наблюдаю. По курсу справа, — сказал я Сагиту по внутренней связи.

— Не могу привыкнуть, что он выглядит как спичечный коробок, — ответил Сагит.

— Скоро он станет больше.

Чем ближе приближаешься к кораблю, тем значительнее его размеры. В воздух поднимаются клубы дыма котловой установки крейсера, по которым можно отыскать его очень быстро.

— Саламандра, 088й, добрый день. К вам по заданию. Прошу снижение до 1000, запросил я руководителя полётами на «Брежневе».

— Добрый. До 1000 разрешил снижение.

Вигучев впереди и уже выходит на посадочный курс. Снижается медленнее нас. У Су-27 посадочная скорость меньше. Подходит к кораблю и выполняет проход. Пока примеряется.

— Тоже примеримся, — объяснил я Сагиту.

— Однозначно. Каждый раз система посадки работает по-разному.

— Просто это не то же самое, что на НИТКе.

Выхожу на посадочный курс. Тёмные воды сливаются воедино с кораблём. До него несколько километров. Начинаю снижаться.

— 088й, удаление 4, жёлто-зелёный, справа 20, — начинает руководить мной РВП.

Ветер хоть и встречный, но самолёт бросает из стороны в сторону. Держаться на «нити глиссады» очень сложно. Первые капли пота выступают моментально.

— Красный-зелёный, слева 15.

Надо исправлять. МиГ-29 тяжело выходит на расчётную траекторию, но вновь проскакивает зелёный сектор.

— Жёлтый, слева 10.

По курсу ещё получается выровнять, а вот по высоте тяжело. Сагит молчит. Даёт мне самому прочувствовать процесс посадки.

Продолжаю «выгребать» вправо, работая ручкой управления, отклоняя педали и думая головой.

— По оси, по оси, — шепчет по внутренней связи Сагит.

Ошибка должна быть не больше метра, которую на такой скорости и высоте увидеть нереально. Посадочная палуба расположена под углом 5° к строительной оси корабля. А так хочется лететь с курсом следования корабля. Сколько же всего нужно учитывать для одной лишь посадки!

— Жёлтый-зелёный, на курсе.

Выровнялся! Осталось по высоте исправить. Подхожу к корме. На палубе наблюдаю аварийные средства, по краям какие-то люди. И вот посреди этого базара и нужно будет сесть!

И тут почувствовал воздушную «яму». Она в паре сотнях метрах за кормой. Сводит все усилия на нет! Самолёт просто затягивает вниз и тащит в сторону.

— Проход, — командует руководитель полётами.

Обороты на максимал. Тяну ручку управления самолётом на себя, и отрываюсь от палубы. Проношусь мимо надстройки корабля и задранного вверх трамплина. И вдруг опять начинает кренить вправо. Благо МиГ-29 более охотно реагирует на парирование таких моментов на малой скорости.

— 088й, 300 метров, левый круг, — отправляет меня на «карусель» руководитель полётами.

— Понял вас.

А в это время Вигучев выходит на посадочный курс и продолжает примеряться к палубе. Так продолжается в течение следующих 30 минут. Наш хоровод заканчивается только рёвом двигателей над палубой и распугиванием чаек. А их тут достаточно! На корабле в данный момент порядка 3000 человек, и они, естественно, «мусорят».

Смотрю на часы и топливомер. Время у нас весьма ограничено. Стараюсь экономить керосин, но он продолжает уходить. Настанет такой момент, что нам придётся уйти на землю по остатку топлива. Никакой команды так и не поступает.

— Сергей, ты не устал? — спросил Сагит.

— Нет. Тренируемся дальше.

— Топливо, — произнёс Байрамов.

Бросаю взгляд на приборы, продолжая выполнять очередной заход на палубу.