Авиатор: назад в СССР 14 (СИ)

Теряюсь в догадках, зачем я нужен сейчас этому человеку. У него власти достаточно, чтобы меня уничтожить. А заодно и мою семью.

Начинаю догадываться, что смерть его зятя Чубова не была случайной. Если бы Русова так волновала жизнь Егора Алексеевича, он бы землю рыл в поисках правды. А он чай заказывает с коньяком и улыбается.

— Смотрю я на вас и восхищаюсь, Сергей. Молодой, талантливый, грамотный! Герой страны и любимец публики. Я видел репортажи на французском телевидении. Знаете, француженки восхищались вашим телосложением в женских программах.

— Рад, что им понравилось. Я думал, что больше оценят пилотаж на авиасалоне.

— О! Это тоже оценили. Благодаря вам, мы уже подписали несколько контрактов на поставку МиГ-29 и Су-27. В Анголу, например. Правда, придётся нашим бывшим союзникам подождать.

— Почему бывшим союзникам? Вы и оттуда выводите советников?

— Конечно. Нам не нужна эта земля. Ресурсы? Да нам свои некуда девать. А вот как разменная монета в отношениях с нашими западными партнёрами она как нельзя кстати подходит.

Бросить на произвол судьбы народ Анголы, которые поверили нам. Теперь там снова начнётся война. Западные державы поддержат оппозицию. Те, в свою очередь, захватят месторождения ресурсов и будут их поставлять на Запад за копейки. Классическая схема!

— Григорий Михайлович, может, вы уже к делу перейдёте, — предложил я.

Дверь в кабинет открылась, и вошла девушка в белой блузке и облегающей юбке. Она поставила передо мной чай и понесла кружку Русову.

Девушка так и стреляет глазами то на меня, то на Григория Михайловича.

— Катенька, спасибо, — ответил Русов.

Секретарша медленно пошла в сторону двери, постукивая каблуками по паркету. А Григорий Михайлович оценивающе смотрел ей вслед.

— Мда, хорошо! Это я не только про коньяк, — причмокнул Русов. — К делу, так к делу. Решишь проблемы в Конго — авианосец спасём. А я знаю, что для тебя эта посудина очень дорога.

— У «посудины» есть имя. Его назвали «Ульяновск», — поправил я Русова.

Григорий Михайлович поставил чашку, посмотрел на меня суровым взглядом и надменно улыбнулся. Вот он звериный оскал! Вся подноготная души человека, который ведёт давнюю игру по развалу страны.

— Мне всё равно, как его назвали. Если допил чай, то я тебя не задерживаю.

— Я и не собирался.

К чашке так и не притронулся. Поднялся со своего места и вышел из кабинета. Надев куртку и шапку, направился вниз по лестнице. В голове были смешанные чувства. Хотелось что-то сломать или крикнуть от злости на всё происходящее.

— Да, всё именно так, — услышал я в коридоре одного из этажей знакомый мне голос.

Повернув голову, я увидел, как в одну из дверей входит преклонного возраста человек в строгом костюме и со звездой Героя Советского Союза на груди.

Тут же этот старик останавливается и обращает внимание на меня. Этот усталый взгляд, офицерскую выправку я помню ещё с Афгана.

Маршал Советского Союза Ахромеев теперь не носит мундир. Он одет по гражданке.

— Молодой человек, вы не ко мне? — спросил он.

А почему бы не зайти к маршалу. Давно мне не приходилось встречаться с ним.

— К вам, Сергей Фёдорович, — ответил я и быстро подошёл к нему.

Ахромеев поздоровался со мной и внимательно посмотрел. Он присматривался ко мне, явно не понимая, чего я пришёл. Да я и сам не понял.

— Мы с вами где-то встречались, верно? Ваше лицо мне знакомо, — сказал маршал.

— Родин Сергей Сергеевич. Вы вручали мне орден Красной Звезды в Баграме в 1981 году.

— Да, было дело. Ну, что ж, проходите. Я слегка тороплюсь, но пару минут вам уделю.

Я прошёл в кабинет Ахромеева и сел на предложенное мне место. Сейчас Сергей Фёдорович является главным военным советником Горбачёва. Судя по результатам его работы, к советам Михаил Сергеевич не прислушивается.

— Вы теперь лётчик-испытатель? Герой Советского Союза, как я слышал.

— Так точно.

— Для своего возраста вы просто уникум.

Маршал надел свои большие очки для чтения и занял место за рабочим столом.

— Итак, Сергей Сергеевич, что у вас ко мне?

— Товарищ маршал, что у нас происходит? Армия сокращается, корабли идут на металлолом, социальные проблемы военнослужащих никто решать не хочет.

— Знаю, товарищ Родин. Мы уже занимаемся этими вопросами, — сказал Сергей Фёдорович и раскрыл папку с документами.

— Если честно, пока результатов нет.

Ахромеев кивнул, но ничего не ответил. Похоже, что мой разговор результатов не принесёт. Возможно, маршал уже смирился с происходящим.

Когда придёт время ГКЧП, он его поддержит, но после провала покончит жизнь самоубийством.

— Мы уже занимаемся вопросами армии и флота. Всё будет хорошо, — улыбнулся Ахромеев.

Взгляд и улыбка доброго дедушки мне не вселили оптимизма.

— Сергей Сергеевич, сейчас важно, чтобы каждый из нас занимался своим делом. Вы — испытывали авиационную технику. Я — раздавал советы…

— Но их никто не слышит, — перебил я маршала и встал со стула. — А время уходит.

Ахромеев выдохнул, снял очки и закрыл папку. И тут меня будто током ударило!