Авиатор: назад в СССР 4

— Это новенький, Валер? — указала Анна на меня, распахнув ещё шире свои голубые глаза, сильно подведённые чёрным карандашом.

— Да, прибыл с училища, — ответил я за Валеру.

— Молоденький. А чего, блинчиков и оладушек не принести тебе? — спросила официантка.

— Нет, спасибо.

— Ты, если что, не стесняйся, — сказала Анна, выставляя передо мной тарелку с кашей. — Валер, этот вроде ничего, приветливый. А то Гаврилыч пришёл домой и говорит, что к вам прислали какого-то молодого.

— И чего говорит? — спросил я, но лучше бы не спрашивал.

— Сказал, что конченый, но умный, — ответила Анна, чем заставила весь стол заржать.

— Может быть, конечно умный? — переспросил я.

— Нет, я его сейчас в точности процитировала, молодой человек.

Интересно, а она в курсе, что в первую эскадрилью пришёл только я один, и её высказывание было относительно меня?

Пока все успокаивались, я продолжал уплетать кашу. Смех моих коллег закончился не сразу. Такой отзыв обо мне со стороны командира эскадрильи нужно было ещё постараться заслужить.

— Серый, ну ты не расстраивайся, — пытался успокоиться Марк, приступив наконец к поеданию оладушек. — Комэска скоро добавит ещё пару прилагательных к описанию твоей персоны.

— Я согласен с тем, что знакомство у меня с ним не задалось, — сказал я, отпив чая. — Но с формулировкой на букву «К» я не согласен.

— Серый, не боись. Покажешь Гаврилычу свои летные навыки, и он это «первое прилагательное» уберёт, — толкнул в плечо Марка Валера. — А ты, Марик, лучше бы пошёл и помирился со своей девушкой. Сам же жаловался, что любовь у тебя не клеится. Прояви смекалку.

После слов Валеры, Марк быстро замолчал.

Закончив с завтраком, мы с Валерой двинули к стоянке самолётов, а точнее на Центральную заправочную топливом. ЦЗТ сейчас вместила в себя почти полтора десятка бортов МиГ-21 различных модификаций. Одно место пустовало, поскольку этому борту с минуту на минуту нужно будет вылететь на разведку погоды. Одна из «балалаек» МиГ— 21 модификации УМ уже стояла на предварительном старте, в ожидании разрешения на занятие полосы.

— Пока Гаврилыч с Гнётовым сейчас разведку сделают, я тебе твой самолёт покажу. А вот и он, — указал мне на борт с номером 43.

— Это все машины в полку так подписываются? — обратил я внимание на отличительный цвет номера борта, нанесённого на камуфлированный фюзеляж.

— Да, в нашем полку бортовые номера рисуются жёлтым цветом с синей окантовкой. Су-17е из второй эскадрильи точно также подписываются. Там уже парочку пригнали. Сейчас будут ждать, пока переучивание пройдут их лётчики, — рассказывал Валера. — А вот и Дубок.

Изначально, я представлял себе, что техники самолётов всегда невысокие ребята с мозолями на ладонях и вечно вымазанные в какой-то жидкости, пускай даже и в спирте.

Но мой техник меня удивил. Я уж подумал, что мой старшина с курсантской роты Мозгин перевёлся служить на стоянку в ТуркВО. Передо мной навис огромный мужик, размером со слона. Выглянувшее из-за облаков солнце, он попросту закрыл собой.

— Прапорщик Дубок я, — представился мне техник, слегка зашевелив своими усами Будённовских размеров.

— Лейтенант Родин. Самолёт готов к полётам? — спросил я, протянув ему руку.

Техник сначала взглянул на меня, а затем крепко пожал своей огромной ладонью мою. Видно, что он старался не делать мне больно, и это у него почти получилось. Ни одной кости не сломал, но небольшой хруст я услышал.

— Та да, точно товарищ Родин, — с интересным акцентом — смесью казацкой балачки и белорусского говора — произнёс Дубок.

Среди всех техников, он один стоял без ДСки. Из-под его технического комбеза выглядывал коричневый воротник свитера.

— Ладно, Дубок, ты ему тут покажи всё. Сергей, газовку сделаешь, а потом на указания, — сказал мне Гаврюк, и очень быстро исчез.

— В кабину надо, товарищ лейтенант? — с сильным казацким говором продолжил Дубок.

— Можно просто Сергеич. Из казаков? — спросил я.

— Бачишь, Сергеич. Давай до кабины, а то разведка скоро закончится, — ответил мне Дубок.

Силу своего техника я вновь ощутил, когда поднимался по лестнице в кабину.

— Помогу, Сергеич, — сказал Дубок, вступивший на стремянку вместе со мной.

Одной рукой он оторвал меня от лестницы и опустил в кабину. Во силище! Я не сразу понял, как это возможно. Ещё и усадил точно в кресло, почти не зацепив органы управления.

— Проверяй, а я вниз. Держи, — протянул он мне карамельку в желтой обёртке с надписью «Дубок».

— Спасибо. От двигателя! — громко сказал я, и принялся проверять свой самолёт.

Теперь это будет мой борт, с которым мне предстоит работать ещё очень долго. Надо знакомиться с кабиной и приборами. Тем более, что МиГ— 21СМ это несколько другой самолёт с новым оборудованием.

Закончив с газовкой и покинув кабину уже самостоятельно, я проследовал в здание высотного снаряжения, где кипела основная жизнь полка во время полётов.