Авиатор. Назад в СССР 6

— Лучше на границе тогда с Союзом. Только потом лететь далеко, — ответил я, выставив обороты двигателя на 85% и проконтролировав курс на Баграм. — Давай по маршруту покручусь немного. Доложу, что с переменным профилем в сторону «точки» буду работать.

Вышел на связь с пунктом управления и запросил разрешение выполнить несколько «горок», пикирований, спиралей и других несложных фигур.

Небольшая пауза в нашем разговоре, чтобы Валера обдумал сказанное мной.

— Серёга, а ты хоть раз крутил пилотаж над аэродромом? — спросил меня Гаврюк, когда я выполнял очередную «восьмёрку».

— В училище как-то в составе экипажа было дело. Но там не я управлял.

— Давай над Баграмом лучше. Девочек со столовой порадуем, — посмеялся Валера.

Сомневаюсь, что это была хорошая идея. Но лишний раз показать, на что способны лётчики нашего полка, было бы неплохо.

— А то Ребров тут недавно крутил пилотаж, так ему потом добавку начали в столовой давать. И девчата со штаба чаем угощать, — негодовал Валера.

— Жлоба давит, что не тебе перепали знаки внимания? — посмеялся я.

— Ну, также нельзя. Мы у себя на базе, а они сегодня домой летят.

Так бы и сказал, что жлоба задавила! Отмазываться пытается ещё! Но, вообще-то, я бы хотел покрутиться.

— Окаб, 716й, прошу выработку топлива с переменным профилем над точкой, — запросил я.

Теперь руководитель полётов долго соображает. Не всегда можно вот так просто выполнить пилотаж над аэродромом. Высокое начальство щепетильно относится, если что-то где-то гремит и летает над их штабом на малой высоте.

— 716й, не возражаем. Сколько рассчитываете работать?

— Десять минут, — с ходу ответил я, оценив остаток топлива на приборе.

— Понял вас.

Несколько минут плавного снижения в сторону Баграма, и вот уже показались очертания полосы.

Заходить на полосу, как и принято здесь, будем по крутой глиссаде или с градиента. Шасси не выпускаем, поскольку предстоит выполнить проход.

— Задание какое будет? — спросил я, выводя самолёт точно на маяк радиотехнической системы ближней навигации.

— Давай пониже, чтобы всем было слышно, — говорит Валера. — Крути что хочешь, только перед каждым манёвром мне говори, что планируешь делать.

— Принято.

Раз уж появилась возможность нам отметиться своим свободным нравом, надо этому соответствовать.

— Окаб, 716й, 3500, прохожу маяк, заход с проходом. Далее работа над точкой, — доложил я.

— 716й, заход разрешил, контроль за высотой.

Выдержал текущий курс ещё несколько секунд, выполнил переворот и пошёл резко пикировать по направлению к полосе.

Немного начинает прижимать к креслу, но это не те перегрузки, которые я уже здесь испытывал в моменты уклонения от ракет. Высота подходит к 1000 метров, и вот в наушниках заработал сигнал прохода привода.

Продолжаю выводить самолёт из пикирования. Нужные мне 250 метров на подходе. Быстрый взгляд по сторонам и вывод самолёта в горизонт.

— Скорость 500, высота 250. Косая петля и боевой разворот, — сказал я и начал набирать высоту.

Ручка на себя и в сторону, отсчитываю до трёх, контролируя перегрузку по указателю, достигаю точки переворота. Пикирую, обозначая для себя ориентиром центр полосы, скорость растёт, перегрузка слегка прижимает.

Перекладываю самолёт на правую сторону до крена 60°. Возможно и больше, поскольку на приборы не посмотрел, а сейчас солнце вышло из-за облаков, засветив всю кабину.

— Выравниваю. Готов к «бочке» и… раз, — сказал я, начав вращение вокруг своей оси, только и успевая, что визуально следить за высотой.

Насчитал шесть бочек, которые уместились по всей длине Баграмской полосы. Удивительно, но Валера молчит и ничего даже не поправляет. Ошибок, что ли нет?

Продолжил крутиться над полосой. Фигура за фигурой, комплекс манёвров за комплексом, даже нижнюю границу по высоте обозначил себе 100 метров. Кто бы мне так дал полетать дома! Уже бы отстранили, и сдавал бы зачёты до какого-то там пришествия.

Пару раз руководитель полётами громко в эфир отдёргивал меня командой «выводи». Тут очнулся Валера.

— Скучно, Серый. Надо отметиться чем-нибудь. Чтоб запомнили. Вольфрамыч крутился так, что потом с главкомата звонили.

— Высказывали глубокую озабоченность? — спросил я, и ушёл в набор высоты, выполнив пару «бочек».

— Решительно осудили, я бы сказал. Давай прям над стоянкой пройдёмся. Да пониже. Как в ущелье! — воскликнул Валера.

Ну, такие варианты пробуждения и привлечения внимания девочек я знаю! Отворачиваю в сторону и занимаю обратно посадочный курс, но параллельно самой предпосадочной прямой, чтобы хорошенько разогнаться на 9–10 километрах и занять при этом 300 метров. Так и было сделано.

Разгон. Скорость приближается к 1000 км/ч. Подхожу к ближнему приводу и начинаю снижаться, насколько позволяют мои навыки и совесть.

— Щитки выпустил. Форсаж! — скомандовал я и перевёл рычаг управления двигателем в соответствующее положение.

Форсаж тут нужен для большего шума, а щитки, чтобы не перейти на сверхзвук. Приближаюсь к стоянке, скорость очень большая. Вижу внизу огромное скопление людей, значит, момент подобран идеально.

— Набор! — громко сказал я и отклонил ручку на себя.