Авиатор. Назад в СССР 6

— А вы двое — отдельная история! — воскликнул генерал, когда мы поднялись с Гаврюком. — Идёт построение личного состава, вам разрешили выполнить проход, показать своё мастерство. Вместо этого, по вашей вине срывает фуражки у всего личного состава и все остальные головные уборы. И главное, мы так и не нашли фуражку маршала Соколова. Как так можно было? Несколько человек не слышат ничего, потому что кто-то врубил форсаж у самой земли. В паре кабинетов окна разбиты. А на месте награждения ваших товарищей снесли всё, что можно. Флаги, стенды, вы даже столы умудрились перевернуть!

— Товарищ генерал… — начал Валера, но и ему не дали сказать.

— Так вам же одного прохода мало. Вы ещё проходите и во второй раз добиваете всё, что не раскидали в первом заходе, — злился Хреков. — Короче, маршал операцией доволен, а 236 м полком нет. Что скажете, Валерий Алексеевич?

— Служу Советскому Союзу! — пробасил Томин.

— Значит так, наказание я вам ещё не придумал, но в Союз вы у меня точно не поедете в следующем году. Со мной останетесь, за компанию, — подытожил Хреков и показал кадровику, чтобы он позвал Асю. — Можно теперь и приятный повод.

— Кхм, — прокашлялся кадровик. — Товарищ генерал, вот приказ…

— Я знаю, капитан, — махнул Хреков, вырвав из рук невысокого офицера в очках бумагу. — Таак, капитан Гаврюк на середину класса.

И вновь, как и пару месяцев назад, местом нашего награждения с Валерой являются эти четыре стены. По своим подвигам и количеству боевых вылетов, Гаврюк вполне себе налетал на звезду Героя Советского Союза. А после сегодняшнего вылета, и уничтожения двух зенитно-ракетных комплексов, вопроса вручать или не вручать, не должно быть.

Но у нас как всегда — рано, «а что он такого сделал», «обойдётся» и «у него вон форма выцвела, так что никакого Героя». Про форму заметил и Хреков, когда Валера встал перед ним. Переодеться и обсохнуть мы с Гаврюком ещё не успели после вылета.

— В таком виде и получать высокую награду Родины — вы в своём уме, капитан? — выразил своё недовольство Хреков.

Не меняется человек! Правда, теперь к таким фразам относишься более спокойно.

— В своём, товарищ генерал, — ответил с улыбкой Валера, чем ещё больше вскипятил Андрея Константиновича.

— Ладно! — буквально выкрикнул Хреков.

Зачитав указ Президиума Верховного Совета, генерал вручил Валере его уже третий по счёту орден Красного Знамени. Рад ли Гаврюк? Судя по его спокойному выражению лица, принял это как данность. Возможно, наверху считают, что для получения Героя нужно либо погибнуть, либо катапультироваться, либо в четвёртый раз в истории взять Берлин. Хотя, Вашингтон было бы логичнее. Берлин, как бы, наполовину в составе стран Варшавского Договора сейчас.

— Теперь, Родин… как тебя там, Сергей Сергеевич, — потёр свой лоб генерал, вспоминая моё имя и отчество.

Валера прошёл мимо меня, весело подмигнув. Томин одобрительно похлопал по плечу, а брюнетка Ася сделала пару шагов к генералу, чтоб быстрее передать ему ту самую красную коробочку с моей наградой.

— А вы чего все так улыбаетесь? — заметил радость на лицах собравшихся Андрей Константинович, взяв коробку с наградой. — Минуту подождите, и я вам устрою. Смирно! — скомандовал генерал, и все собравшиеся подскочили со своих мест. Дверь в класс снова открылась. Медленно и без суеты перед нами предстал генерал армии Ахромеев Сергей Фёдорович. По его виду не скажешь, что он с радостью улетает в Союз сегодня.

Кадровик чуть не кувыркнулся, пытаясь вытянуться в струнку перед вошедшей делегацией. Весь класс внимательно смотрел на первого заместителя начальника Генерального штаба, оглядывающего задумчивым взглядом лётный состав эскадрильи. Просто так люди ранга Ахромеева в класс к боевым лётчикам не приходят.

— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал нас Сергей Фёдорович.

После нашего приветствия, Ахромеев жестом показал всем сесть и передал свою фуражку адъютанту. Тот самый майор, сотрудник Генерального штаба, наехавший на нас с Валерой и чуть не получивший от последнего по физиономии. Теперь уже подполковник. Вот люди быстро как растут в звании.

— Вручаешь, Андрей Константинович? — спросил Ахромеев, подходя к Асе и по-отечески приобняв её за плечи.

Вид у Сергея Фёдоровича был весьма усталый. Круги под глазами, сильные отёки на щеках, а также он сильно тёр рукой правый глаз.

— Так точно, товарищ генерал армии…

— Со вчерашнего дня маршал, — тихо сказал Ахромеев. — Неожиданно для меня, но неудивительно, если исходить из наших с вами успехов в этой войне.

— Товарищ… маршал… — начал говорить Хреков.

— Сергей Фёдорович. Мне так удобнее, — устало произнёс Ахромеев. — Давай, я этому молодому человеку вручу, раз уж пришёл.

— Есть! — выпрямился наш генерал. — Кхм, итак! За мужество и отвагу при исполнении интернационального долга, лейтенант Родин награждается орденом Красной Звезды!

Недолгие аплодисменты, пока новоявленный маршал поздравлял меня и искал какие-то напутственные слова.