Авиатор. Назад в СССР 6

— Что мне нужно сделать? — спокойно сказала Аня.

— Достучись, если сможешь до руководителей наверху. Пускай перестанут погибших хоронить втихую. Пускай перестанут рассказывать сказки на совещаниях, что нам здесь легко и ничего не нужно. Пускай… уважение проявят к солдатам и офицерам. Мы здесь приказ Родины выполняем, а не чеки зарабатываем, — ответил я, натянув вторую перчатку, и отдал Ане конфету, что мне передал Дубок. — На дорожку тебе.

Больше я внимания на Краснову не обратил. В кабине все мысли об этих разговорах по поводу отношений с Аней и Ольгой улетучились.

— Готов, 216й? — запросил меня Валера, чей самолёт стоял рядом.

Обнаружив его весёлую физиономию и поднятый им большой палец вверх, я ответил ему тем же.

— Готов.

— Окаб, добрый день! 217й, парой с 216 м к запуску готов, — запросил Валера у руководителя полётами.

— Окаб ответил, 217й. Добрый! Ждём напарника вашего.

Ждать пришлось весьма долго. Самолёты нашего полка один за другим запускались, но никто пока не выруливал. Ани уже и след простыл. Ту-134, на котором она должна была улететь, тоже запускался. Видимо, первым отправят пассажирский самолёт, а нас вдогонку.

Я уже и фонарь открыл, поскольку солнышко припекало сильно. Перчатки постепенно заполнялись влагой моего пота, а сам я потел как в сауне. Дубок уже мне и водички подносил, чтобы я мог немного промочить горло.

Наконец, порулил «Туполь», и руководитель полётами дал команду всем самолётам запускаться. Запросился на запуск и экипаж Садовникова и Меницкого под позывным 218.

— Окаб, 217й, группой готов вырулить, — запросил Валера, после наших с Садовниковым докладов о готовности.

— 217й, выруливайте влево.

Наши товарищи на интервале в 30 секунд резво взлетали, уходя правым разворотом на Запад. Наша очередь подошла после пары Мендель-Барсов.

Разрешение на взлёт и два МиГ-21 устремились по полосе. Заправка у всех полная, поэтому отрыв от бетона практически с крайней плиты. Температура и разреженный воздух тоже оказывали своё влияние.

— Давай втроём на полосу. Поместимся, — подсказал в эфир Садовников, выруливавший перед нами.

Их с Меницкий борт прорулил по полосе вперёд, оставив нам с Валерой место позади себя.

— Хватит полосы? — спросил Гаврюк, понимая, что Садовников отнимает у себя почти 200–300 метров разбега, если учесть расстояние от самого торца полосы.

— Сейчас и проверим, — спокойно вышел в эфир уже Меницкий. — Окаб, 218й, группой взлёт, — запросил он.

— 218й, разрешил, — слегка неуверенно вышел в эфир руководитель полётами.

Им со стороны видно очень хорошо, что наши друзья-испытатели оставили себе предельную длину разбега. Без какого-либо запаса.

— Обороты… максимал! — сказал в эфир Меницкий. — Форсаж! Паашли!

Немного я запоздал с началом разбега. Скорость росла не так быстро, как хотелось бы. Позади уже и центр полосы остался, а мы ещё колесо носовое не подняли.

— Подъём! — скомандовал Меницкий, и все синхронно подняли носовое колесо. — Скорость отрыва. Отрыв!

Надо же! И полосы ещё достаточно осталось. Вижу, как самолёт испытателей выходит вперёд.

— Занимаем 6000. 217й, вам 7000, — сказал в эфир Валерий Евгеньевич.

— Понял, — подтвердил Гаврюк.

— Окаб, 218й, отход вправо по заданию. Связь по направлению доложу.

— 218й, понял вас, — ответил Меницкому руководитель полётами Баграма.

Полёт очень долго проходит над самыми высокими вершинами западной части Гиндукуша. Смотрю вниз и совершенно не вижу под собой хоть какого-нибудь ровного участка земли. Всюду горы!

Прошли уже и Бамиан, где ещё так и не навели порядок правительственные войска. Видны притоки реки Герируд, уходящие всё дальше к иранской границе.

— 217й, 218му, — запросил у Валеры Меницкий, который летел в нескольких километрах впереди и ниже нас.

— Ответил.

— Контролируйте топливо. Скоро начнём снижаться. У меня экономичнее двигатель, чем у вас, — сказал Валерий Евгеньевич.

— Понял, 218.

Дорога, которая соединяет Кабул и Герат, была очень важна для правительства. Но оппозиционные силы постоянно совершали нападения на колонны, не давая снабжать восточные районы. Пожалуй, важнее была только дорога через Саланг.

— 217й 218му, приготовиться к снижению. Мы на 500 метров истинной пойдём, вы на 1500.

— Понял.

— Паашли!

Быстро начали снижаться. Видимо, есть необходимость пройти в районе Чагхчарана — крупного города, в котором сходится несколько дорог, в том числе одна из них ведёт на Лашкаргах, где есть наша авиационная группа.

Заняли необходимую высоту, но тут же экипаж испытателей исчез в плотной дымке, заполонившей ущелья.

— 218й, контроль связи, — запросил Валера.

— Слышу хорошо, — ответил нам уже Садовников. — Иду по ущелью, вижу небольшие скопления духов.

Так мы и двигались постепенно к границе. Сама линия разграничения между Афганистаном и Ираном состоит из небольших отрезков. Прерывается она двумя «клювами» в виде солёных озёр Намакзар и Патерган.

— Остаток, 217й, — запросил Меницкий, когда мы пролетели Герат.

— 1000, — сказал я.

— 1200, — доложил в эфир Валера.