Авиаторы Его Величества

– У вас неделя на ответ, – Маркавин передернул плечами. – Возьмите бумаги. Никто не принуждает, но второго предложения не поступит, тем более лично от меня. Вашу оплату за работу на Венетре перевели в Королевский банк. Надеюсь, премия приятно удивит и покроет все летние расходы.

Маркавин достал кожаный портсигар с золотым тиснением, открыл и ненадолго замер. Еще раз вздохнул. Опять убрав карандаш за ухо, он взял узкую сигарету.

– Капитану Аксаневу бы понравилось… К слову, без его ходатайства выходка с «лейкором» не прошла бы для вас безнаказанно. Он был убедителен. Подумайте об этом. Можете идти.

Мария направилась к дверям и взялась за ручку, но остановилась.

– У меня есть просьба.

– Я слушаю.

– Возле Крайнего аэродрома находится участок с разрушенным домом. Последние владельцы – Ивины. Земля давно без хозяев и вернулась Короне. Мой механик жил там в детстве, – доктор сделала паузу и с трудом вытолкнула: – Нужно или целое состояние, или ваше разрешение.

– Неужели все? – Маркавин держал сигарету как карандаш.

– И два гражданства.

– Пусть мистер Ивин поговорит с юристами Королевского банка хоть завтра. Мистеру Горренту и мистеру Гризеку – дорога в Генеалогическую коллегию. За мистера Ашура не просите. Обойдется.

Мария поняла: разговор окончен. Попрощавшись, она в глубокой задумчивости вышла на лестницу. Когда закрылась дверь, Маркавин закурил.

Напоминание о капитане Родионе Аксаневе, достопочтенном графе Ло́минск, выбило Марию из колеи. Она напрочь забыла про годовщину его смерти. Прозванный в Летной академии за выразительный нос Коршуном инструктор во многих отношениях заменил ей отца. Доктор ощутила прилив глубочайшего стыда и шепотом пообещала зажечь дома свечу у траурной фотографии. В конце концов, в Офицерский мемориальный сад ее не пустят. Алеманд обещал отвести туда, но пропал с завершением венетрийского расследования. Мария его не винила. После похищения леди Фаины и захвата «Вентас Аэрис» ему грозило строчить отчеты до старости.

Пепельноволосый альконец проводил Марию обратно в холл. Теперь, зная, что искать, она легко нашла на лацкане мундира маленького золотого беркута. Провожатый принадлежал к гвардии его величества.

В холле Мария встала у окна, открыла тубус и поднесла бумаги к свету. Она чувствовала, как любопытный секретарь наблюдал за ней из-за стойки, но хотела убедиться, что предложение не приснилось.

«Точно, Лис!» – Мария звонко рассмеялась.

– Полагаю, у вас есть веская причина радоваться? – негромко поинтересовался знакомый голос за ее спиной.

Оборвав смех, Мария обернулась. Позади стоял Леовен Алеманд, капитан фрегата «Вентас Аэрис», командир восемнадцатой боевой группы. Левой рукой офицер придерживал у бедра кожаный планшет. Мундир выглажен, фуражка снята, волосы уложены волосок к волоску.

Доктор не думала его здесь встретить, но неожиданно для себя искренне улыбнулась.

– Премия, – она быстро свернула бумаги и спрятала тубус в клатч. Сомнительно, что Алеманду понравился бы «прецедент» Маркавина, а спорить на виду у всего Адмиралтейства не хотелось.

– Я искал вас, – он тепло посмотрел ей в глаза. – Мистер Ивин сказал, Служба прислала вам вызов, чтобы подвести итоги. А тут… Знаете, порой военные как старые сплетницы. Вас было легко найти.

Мария обеими руками убрала волосы за уши.

– Сложно не заметить дочь ненормального россонца там, где она вообще не должна появляться?..

Последний раз они разговаривали в Кадоме. Обидные слова Алеманда въелись в память. Марию всю жизнь макали в происхождение, словно в грязь. Однако никто не преступал невидимую черту – не называл дочерью безымянного мерзавца. Она не хотела иметь с отцом ничего общего.

– Я пришел не ругаться или настаивать, чтобы вы приняли мои извинения за грубость в библиотеке, – Алеманд продолжал изучать ее лицо. – Офицерский мемориальный сад открыт до ночи, и мне…

– Хотелось бы выполнить обещание?..

– Окажете честь? – он с непроницаемым видом подал руку.

Смерив офицера взглядом, Мария сдержанно взяла его под локоть. Алеманд с облегчением выдохнул, словно прошел минное поле.

Они покинули Адмиралтейство, миновали двор и свернули на кленовую аллею. Мария напряженно молчала. Алеманд оттолкнул ее в тренировочном зале «Вентас Аэрис» и сам поцеловал в Кадоме. Она не представляла, чего ждать, и не понимала, как к нему относиться. Он притягивал – мужеством, рассудительностью. Привлекал и физически – Лем предсказуемо сорвалась в запале. Но его снобизм навевал тоску. Мария знала ее причины и не хотела над ними размышлять.

Широкие кленовые аллеи тянулись к скверу перед Мемориальным садом с обеих сторон Адмиралтейства. Кроны еще не начали краснеть. Под деревьями отдыхали влюбленные, у фонтана устроила пикник маленькая семья, юная леди читала на скамейке под присмотром дуэньи. Марию и Леовена провожали взглядами. Доктор запоздало подумал, что прогулкой под руку с неизвестной брюнеткой в брюках он дал свету повод для сплетен до конца осеннего сезона.

Алеманда, похоже, это не волновало. Офицер накрыл пальцы Марии на своем рукаве ладонью и тихо произнес: