Авиаторы об авиации

Но прежде, чем поделиться этими раздумьями, хочу заметить, что, к сожалению, следопытам из Курска вообще не очень повезло при соприкосновении с произведениями так называемого художественно-документального жанра, некоторые из которых они по неопытности готовы были рассматривать как действительно добротно документальные. Афанасий Кузнецов не оказался в одиночестве.

В очерке рассказывается — видимо, по материалам, почерпнутым в английской прессе, — о действительно чрезвычайно интересном эпизоде — эффектном полете уже упоминавшегося нами летчика Героя Советского Союза А. С. Благовещенского на английском истребителе «Хантер». Повторяю, полет этот был выполнен отлично. Дело происходило в Англии, во время традиционного авиационного праздника на аэродроме Фарнборо. Благовещенский до этого дня истребителя «Хантер», что называется, в глаза не видел и слетал на нем — включая выполнение всего высшего пилотажа — экспромтом. По общему мнению, летчик Благовещенский справился со своим делом безукоризненно — чего, к сожалению, нельзя сказать о газетных репортерах, которые, описывая этот полет, отнюдь не стали утруждать себя особо скрупулезным соблюдением истины. Это проявилось и в сравнительно мелких деталях, таких, например, как изрядная путаница при изложении последовательности действий летчика, который готовится к старту, или слово «пробег» при описании взлета, хотя, как известно, движение самолета по земле во время взлета называется разбегом, а пробег происходит только после посадки. Но это в общем-то мелочи. Неточности содержатся и в описании реакции англичан на полет А. С. Благовещенского: «Вы беретесь взлететь на «Хантере»? — английский маршал не мог скрыть удивления...», «...Трибуны ахнули...», «Я был уверен, что он никогда не (взлетит», — маршал сконфуженно пожал плечами...» и так далее.

К сожалению, эти и другие им подобные фразы, неизвестно как и кем подслушанные, доверия не заслуживают.

Не могли ахнуть трибуны, так как находящаяся на них публика вряд ли знала фамилию очередного взлетающего летчика, а главное — не могла знать об имеющемся у него опыте полетов на самолете данного типа.

И ответ сконфуженного маршала представителю Министерства обороны Великобритании, автомобиль которого «подлетел к палатке маршала», как говорится, ни в какие ворота не лезет. По естественной логике означенный представитель должен был бы реагировать на этот умный ответ: «Я был уверен, что он никогда не взлетят...» новым вопросом: «А что, вы думали — он разобьется на взлете?»

А главное — никак не мог пресловутый маршал так удивляться тому, что квалифицированный летчик-испытатель класса Благовещенского оказался способен, ознакомившись с основными летно-техническими данными и кабиной нового для себя самолета, уверенно взлететь на нем.

В свое время — в годы Великой Отечественной войны — к нам в Советский Союз приезжал английский летчик-испытатель майор Сли. Автору этих строк было поручено проинструктировать и «выпустить» гостя на советских боевых самолетах нескольких типов: истребителях Як-1, МиГ-3 и бомбардировщиках Пе-2 и Ил-4. И Сли, после десятиминутной беседы в кабине очередной машины, запускал мотор, «выруливал, взлетал и отлично выполнял полет на доселе незнакомом ему самолете — на то он и был профессиональным летчиком-испытателем.

А один из выдающихся советских испытателей — С. П. Супрун, — оказавшись незадолго до войны в командировке в Германии, так же экспромтом сел в новейший по тем временам немецкий истребитель фирмы «Хейнкель» и, едва взлетев, показал на нем такой пилотаж, будто давно летал на этой машине. Так что в том, что Благовещенский «сумел взлететь» на «Хантере», ничего удивительного для любого мало-мальски связанного с авиацией человека быть не могло. Это — не исключение, а профессиональная норма. Достойно быть отмеченным другое — как он провел этот полет: как чисто и уверенно выполнил фигуры пилотажа, как точно зашел на посадку, как «притер» к посадочной полосе машину, с которой впервые познакомился всего несколькими минутами раньше. Шахматные гроссмейстеры время от времени играют в трудных турнирах на подтверждение своего звания. Полет Благовещенского, о котором идет речь, подтвердил, что не напрасно коллеги видят в нем одного из гроссмейстеров летных испытаний.

Я остановился столь подробно на этом полете прежде всего, конечно, не для того, чтобы вступиться за Алексея Сергеевича Благовещенского, показавшего в тот день гораздо большее, чем сумели увидеть журналисты. Хочется сказать о другом: ведь в описании этого эпизода, столь доверчиво воспроизведенного курскими следопытами, проявилась не намного меньшая склонность к приблизительности, почти такое же небрежное отношение к фактам, такое же нежелание копнуть чуть поглубже — все, пусть в меньшем масштабе, но в принципе то же, что в повести Афанасия Кузнецова, вызвавшей справедливые претензии и справедливую отрицательную оценку со стороны курских следопытов.

* * *