Авиаторы

Я, который до сих пор мог только догадываться о том, что случилось с загадочным Игорем, теперь, улучив подходящий момент, спросил: «Виктор Иваныч! А что с ним случилось? С Игорем?»

Мои спутники замолчали.

Луна поднималась все выше. Уже аэропланы отбрасывали разлапистую тень, и битые бутылочные стекла поблескивали в бурьяне.

– А случилось то, – отвечал Виктор Иваныч, – что был человек – и нет человека.

Он погрустнел, осел на бревне, словно бы в нем прибавилось весу и сразу сделался как-то особенно пьян.

–Было нас четверо, – сказал он задумчиво, – а стало трое…

Затем взглянул на меня: «А потом – снова четверо». – И добавил: «Ты же с нами сидишь? С нами. Во-о-он он ты. На бревне. С Агаткой!» – Виктор Иваныч навел на меня толстый, как ствол пушки, качающийся палец: «Как будто бы Игорек со своих небес слетел».

– Игорь был душой общества, – перебила Агата. – Вы уж позвольте мне, господа, самой рассказать, – обратилась она к своим спутникам. – А то у вас слишком мысль скачет, по пьяной лавке.

Виктор Иваныч поднял широкие ладони в знак согласия.

– Ну так вот, – сказала Агата. – Игорь…

– …А ты мне, когда я тебя увидел сегодня, – перебил ее Виктор Иваныч, – не очень-то понравился, по правде говоря. – И снова навел на меня палец. – Я таких, как ты, еще когда в аэроклубе инструкторил, пачками отсеивал! – Он помолчал, покачиваясь. Затем добавил с вызовом: «по проф-ф..непригодн’сти».

– Начинается… – Упавшим голосом сказал Аркадий. Потом повернулся ко мне. – Ты, Йорик, не обращай внимания. Цыган… в смысле, Витя, вообще, нормальный мужик… только ему лишку нельзя.

– Виктор Иваныч, Аркаша и Игорь вместе начинали, – снова заговорила Агата, чтобы сгладить неловкость. – То есть, Виктор Иваныч их собрал…

– …А ты упо-орный оказался! – Снова перебил Виктор Иваныч и погрозил мне пальцем. – А вообще, как ты сегодня меня крутанул, – так я думаю: «Все!» – Воскликнул он неожиданно весело.

Потом потемнел лицом.

– Думаешь, ты здесь самый умный? – И качнулся ко мне.

Аркадий удержал его.

– Думаешь, ты весь из себя такой… Чкалов?! – Спрашивал Виктор Иваныч, привставая с бревна. – Алмаз неграненый?!!

По спине моей прошел холодок.

– Думаешь, ты прям такой весь из себя… самородок?! – Не унимался Виктор Иваныч.

– Да успокойся уже, – досадовал Аркадий. – Выпей контрольную и спать иди.

– А ты меня не укладывай! Не укладывай! – Отмахивался Виктор Иванович. – Я еще не рассказал. У меня зажигалка выпала. Ну, закатилась. Под… (он икнул) сиденье. Я – за ней, а он – х-хер-ракс!! – Виктор Иваныч вытянул руки и неверным движением крутнул одну ладонь вокруг другой. – Я думал – все!

Он пьяно усмехнулся и широко повел головой.

Затем поглядел на меня и на Агату, сидящую рядом. Лукаво сощурился.

– А ты, я смотрю, Агатка, даром времени не тер-ря-я’шь… Был у тебя Игорь, а стал… – Кстати, – обратился он ко мне. – Как там тебя зовут, опять? Виноват… (пилот снова икнул). – На имена память ни-ку-дышняя…

При этих слова Виктор Иваныча внутри меня что-то болезненно сжалось.

«Знал, Йорик, знал, – ныло в черепной коробке, в самом дальнем ее углу. – Только притворялся, что не догадываешься».

Агата одним гибким, стремительным, движением поднялась и скрылась в темноте.

– Фу-ты ну-ты! – Засюсюкал ей вслед Виктор Иваныч. – Смотри, какая гордая! Ну и… Иди! Иди! Может, найдешь там еще какого-нибудь. Мало-ли их в темноте-то шляется! Ты ж у нас… прынцесса! Не даром Игорек-то наш…

– Ты, Витя, говори, да не заговаривайся. – Строго сказал Аркадий.

– Молчу, молчу. – Виктор Иваныч встрепенулся и вдруг стал прежним собой. – Молчу… Переборщил.

У меня отлегло от сердца.

Пилот действительно замолчал и долго сидел неподвижно.

На западе горизонт полыхал зарницами. Снова надвигалась гроза и неясно было, пройдет ли она стороной, или накроет город.

– Да! – Воскликнул Виктор Иваныч внезапно, так же внезапно делась вдруг снова пьяным, и посмотрел на меня. – А что стало с Игорем?

Потом обернулся к Аркадию: «Ты не знаешь?»

– Не дури. – Ответил Аркадий.

– А то и стало, – вздохнул Виктор Иваныч, – что пропал Игорёк.

Он помолчал и добавил с видимым усилием: «У-то-нул… В Почай-Реке. Вместе с аэропланом».

Он сгорбился на бревне, уперев подбородок в ладони.

– Широка Почай-Река. – Произнес пилот задумчиво, пустым каким-то голосом. Костер отражался в его широко раскрытых, неподвижных глазах. – Холодна. Туманна. Редкая птица долетит… Вот и Игорь-то наш… – Он замер. – Не… – шумно вздохнул, словно собираясь с духом. – Не… – Подбородок его задрожал, брови поднялись удивленно – …Долетел…!

Слезы побежали по обветренным щекам, теряясь в черной, с проседью бороде.

– Не долетел! – Выдавил густо и зычно Виктор Иваныч, и затрясся в беззвучных рыданиях.

Аркаша привстал и взял его под руку: «Все, Витя. Все. Пошли. Слышь?

Пилот приподнялся было, но вдруг зарыдал в голос и снова повалился на бревно.

– Га-ады-ы! Кричал он. – С-скоты!! Не долете-е-ел!!!

Аркадий, чертыхаясь, тащил Виктора Ивановича с бревна; Виктор же Иваныч упирался, и то рыдал, то угрожал кому-то, то вдруг делался спокоен и просил принести какую-то тетрадь: «ту, где все записано», – и снова рыдал.