Авиатрисы

Вивьен покачала головой.

– Ты не можешь там умереть, – отозвался парень. – Помни об этом. Обещаешь?

– Обещаю. – Вивьен прижалась губами к его губам и зажмурилась. Ее слезы капали на щеки Акила. – Я вернусь. Передай Бэт, что я вернусь.

Глава 37

Пухлощекая Маргарет разбудила девушек.

– Миледи, вы будто кузнецы в борделе! – не стеснялась она в выражениях. – Разве подобает так спать?! Я подготовила для леди Рейры отдельную комнату. Ну разве так можно?

– Не бухти, дорогая, – зевнула Эбигейл. – Мы всего лишь болтали допоздна. Можно же девушкам посплетничать?

– Можно-то можно, но к вам гость.

– Что за гость?

– Молодой человек со свитой.

– Кто?! – воскликнула Эби.

Подруги переглянулись.

– Изволили явиться без приглашения и предупреждения. Только ночью скорый гонец доставил послание. Его светлейшее высочество навещает академию!

Директриса не сразу поняла, что это значит. Неужели цесаревич следил за ее судьбой и захотел проведать?

– Миледи, прошу вас, давайте скорее оденемся. И леди Рейру надобно сопроводить в ее опочивальню.

– Я пойду, – прошептала Рейра, поцеловав Эби в щеку.

Та смутилась, но тоже встала и принялась одеваться – не без помощи Маргарет.

Эбигейл приняла цесаревича в большой гостиной. Золотистые кудри, жемчужный костюм с иголочки – он весь сверкал счастьем, богатством и властью.

Октавиан Август сразу же бесцеремонно расцеловал руки Эбигейл.

– Как я счастлив, что вы живы! Когда мне сообщили о безумной поездке и вашей болезни, я был в гневе! Уверяю вас, это чистая самодеятельность премьер-министра и его бестолкового советника! Император ничего не знал. Он отрубит Биену голову, как только найдет!

– Ну что вы, не стоит! Советник защищал меня.

– Очень плохо у него получилось. Посмотрите на себя. На вас же лица нет. И это – после столь длительного восстановления!

– Однако я жива, и мы собрали много интересных сведений.

– Вот как? Расскажете?

– Боюсь, они секретны. – Эбигейл натянула дежурную улыбку, обидно услышать, что выглядит она не очень.

– Но не для меня!

Они присели на диванчик.

Цесаревич не отпускал руки Эби.

– Душа моя, я страдал, зная, в какой вы опасности!

– Ваше сиятельство, право, моя скромная персона не стоит вашего внимания.

– А вы не скромничайте, мое золото! Покажите же роскошную академию, ваше царство. Мне не терпится увидеть все воочию!

Директриса не нашла что возразить, да и ей было необходимо проверить владения.

Она устроила царевичу экскурсию по школе: заглянули в кабинет во время занятия, послушали профессора Аронакса, прошлись по коридорам, осмотрели общий зал и библиотеку, отобедали в гостиной Эбигейл и отправились к ангарам.

Погода смягчилась, позволяя насладиться прогулкой. На удивление, Октавиан Август оказался приятным собеседником, искренне интересовался успехами и сложностями авиации, изъявил желание посидеть в кабине истребителя и в целом восхищался проделанной графиней работой.

Он даже перестал сыпать высокопарными заявлениями о том, как страдает без нее, и Эбигейл потеряла бдительность. Перед отъездом царевич захотел проводить графиню обратно в ее покои.

– Нет, мне следует вас проводить, ваше высочество.

– Почему мы до сих пор так официальны? Называйте меня Октавиан.

Эбигейл сделала реверанс, а когда они очутились в гостиной, предложила:

– Может быть, чаю?

– Лучше что-нибудь покрепче.

Царевич устроился на диване, а Эбигейл разлила по бокалам янтарный напиток. Она подала хрустальный фужер цесаревичу, но не присела рядом. Даже зная, к чему он клонит, сложно увильнуть. Неосознанно она качнула бедрами, и вслед качнулась длинная тяжелая юбка.

– Эбигейл, меня восхищает ваша смелость. Клянусь, я сходил с ума, когда мне сообщили, что с вами приключилось.

– Право же, ваша светлость…

– Октавиан! Эбигейл, я ведь просил! – Он вскочил и приблизился к ней. – Только о вас я и могу думать. Сегодняшний день, проведенный с вами, был волшебным. Он требует восхитительного продолжения. Да и мне хочется, чтобы он не заканчивался.

Эби сглотнула и попятилась. Царевич не так силен, как Томас. Если что, она бы смогла отбиться. Но что он сделает с ней потом – за неподчинение? Октавиан Август казался сладострастным и хрупким юношей, впечатлительным и ранимым. Золотые кудри обрамляли красивое голубоглазое лицо.

Эбигейл вспомнился злой темно-синий взгляд Томаса. Сердце защемило. Даже сейчас он лез к ней в голову.

– Октавиан, я не могу пополнить ряды ваших фавориток. Я нужна здесь, в академии. Завтра выезжать за новыми самолетами, – соврала она, чтобы объяснить отлучку в Винтервью.

– А сегодня можно позволить себе расслабиться. – Он резко схватил ее за руку и притянул к себе. Но движения тотчас стали нежными: цесаревич мягко поглаживал ее бледное запястье, склонился к шее.

Эбигейл подумала, что, если позовет на помощь, сюда мигом сбежится охрана, приставленная Биеном.