Авиация и космонавтика 2013 05

Прежде всего сказывалась пассивность и неэффективность советской тактики. Например, широко практиковалось непосредственное прикрытие войск и тыловых объектов истребителями путем дежурства в воздухе на высоте 2000–3000 м, в плотных боевых порядках, малыми группами и без эшелонирования по высоте, на экономичном режиме полета, то есть со скоростью, далекой от максимальной. Тем самым, МиГи были вынуждены пассивно ждать появления противника на невыгодной для них высоте, фактически заранее отдавая противнику инициативу. Вследствие этого большинство боев они были вынуждены вести от обороны, часто становясь в оборонительный круг. Причем что-либо изменить советские пилоты, в большинстве случаев, были не в силах, так как скорость и высота полета при патрулировании заранее, жестко устанавливалась командованием. Неэффективность данного метода подтверждают и участники тех событий. Так, Семенов А.Ф. указывал по этому поводу: «Непрерывное патрулирование … было сопряжено с большим расходом сил истребителей, … носило в известной степени пассивный характер. Придя в указанный район, мы ждали, когда появятся вражеские самолеты, а они зачастую не появлялись здесь или появлялись после нашего ухода и безнаказанно наносили удары по нашим войскам. Тогда у нас еще не было локаторов, пунктов наведения, связи между самолетами и землей». Семенов несколько неточен. Да, тогда у советских ВВС действительно не было пунктов наведения, но сходные функции возлагались на посты ВНОС (воздушного наблюдения оповещения и связи). Но те основывались лишь на визуальных способах обнаружения воздушного противника, кроме того, части ВНОС были недостаточно обеспечены не только радио (на 20–25 % от требуемого количества), но и телефонной связью (на 70–75 %). Это обстоятельство сильно снижало эффективность их действий, поэтому в войсках аббревиатуру ВНОС часто расшифровывали как «выпил, наелся, опять спит».

К такому же эффекту приводило и дежурство на аэродромах. Вылетать пилотам чаще всего приходилось лишь после визуального обнаружения противника с большим запозданием, когда времени для набора высоты и занятия выгодной позиции для атаки уже не оставалось. Вследствие этого истребители вынуждены были вступать в бой, не имея запаса скорости и высоты, в результате перехват редко бывал успешным. Но настоящей бедой для МиГов было сопровождение бомбардировщиков (прежде всего старых типов) и штурмовиков, а также атака наземных объектов. Так, сопровождая бомбардировщики, МиГи вынуждены были лететь рядом с малой скоростью и, отражая атаки, вступать в бой на виражах, при этом неся потери. Кроме того, взаимодействие между бомбардировщиками и истребительным прикрытием было отработано слабо, часто не учитывались особенности боевого применения друг друга. Это хорошо иллюстрирует пример, приведенный из своей боевой практики ветераном А. Ковачевичем: «Как-то еще в начале войны наше звено МиГ-3 сопровождало группу Пе-2. Отбомбились «пешки» удачно, без потерь, но когда пошли домой, группа «петляковых» снизилась до высоты 100 метров. На этой высоте Пе-2 чувствовал себя прекрасно, а МиГ-3 сразу терял скорость. Я передал по рации ведущему бомбардировщиков, чтобы они набирали высоту, иначе мы отстанем. Никакой реакции. Пока мы догоняли «пешек», на них налетели Me-109 и сбили четыре бомбардировщика. …выяснилось, что ведущий группы Пе-2 не знал тактико-технических данных наших истребителей… Такая безграмотность и обернулась трагедией».

Еще большие сложности МиГи испытывали при сопровождении штурмовиков Ил-2, так как они в 1941 году всегда летали на малых и предельно малых высотах. Поэтому тяжелые МиГ-3, оказавшись у земли, окончательно теряли шанс на успех в воздушном бою, а плохо отработанная тактика прикрытия лишала пилотов инициативы. Это происходило вследствие того, что (как вспоминал по этому поводу В.В. Рыбалко) истребители «… просто болтались в хвосте штурмовиков на их скорости (далекой от максимальной скорости истребителя — прим. автора)», не совершая никаких маневров, что позволяло пилотам люфтваффе легко расправляться с неповоротливыми у земли, да еще и летящими на малой скорости МиГами. Низкая скорость полета лишала истребитель возможности вести активный наступательный воздушный бой в вертикальной плоскости, так как для набора высоты необходим запас скорости, который в подобной ситуации у МиГов отсутствовал. Набрать же скорость пикированием было невозможно из-за малой высоты, поэтому, чаще всего, атаки противника оставались безнаказанными. По высказыванию ветерана ВВС А.Ф. Хайла: «Если нас атакуют, а мы идем на такой скорости, я ничего не могу сделать, я просто мишень». Эту истину хорошо иллюстрируют воспоминания А.Якименко:«… самое страшное, это когда ты повис без скорости, а тебя атакуют сверху. Такое ощущение, будто ты лежишь спиной на земле, а враг на тебя уселся верхом. Ты можешь только крутить головой и плевать, и то … в сторону».