Авиация и Космонавтика 2016 10

На самолетах «61» и «62» наконец-то появились основные опоры шасси с одной стойкой-амортизатором, которая то время именовалась «одностоечной типа Мессершмитт», хотя уборка происходила по направлению к оси самолета, а не наоборот, как на Bf 109, и колея получалась достаточная. Такое шасси Заказчик требовал поставить и на И-180 вместо старого пирамидального, но не вышло.

Истребитель И-62 был вооружен двумя синхронными пулеметами ШКАС калибра 7,62 мм и двумя ВС-12,7 Хотя потери темпа стрельбы на механическом синхронизаторе достигали 30%, Поликарпов считал, что такая установка лучше крыльевой благодаря концентрации и кучности огня.

Запас мощности на взлете позволил брать две бомбы калибра до 100 кг или 200 кг мелких. Самолет получил и химическое вооружение - в виде авиабомб, кассет и выливных приборов. В то время к «боевой химии» относились не только отравляющие вещества, но и жидкие зажигательные смеси, а также средства постановки дымзавес.

И последней особенностью проекта «62», впрочем типичной для того периода, стала радиосвязь - бои на Халхин- Поле и в Испании показали, что без этого уже воевать нельзя. Для навигации предполагался радиополукомпас.

Не очень простой в управлении И-16 широкая масса летчиков вполне успешно осваивала благодаря наличию учебно-тренировочного варианта- «спарки» УТИ-4. Его преемник И-180 также имел целый ряд «особенностей», которые могли затруднить переучивание личного состава, а И-185 отличал еще и гораздо больший диапазон скоростей полета. Потому Поликарпов задумал такой же учебный вариант: «спарка» ДИТ-185 (двухместный истребитель тренировочный) представляла собой тот же боевой И-185, но с двухместной кабиной и облегченным вооружением. Она должна была заменить УТИ-4 для подготовки пилотов на все новые скоростные самолеты.

Проект учебного истребителя ДИТ-185

Правая ниша основного шасси самолета И-185 с отдельным щитком, закрывающим колесо

Организационный вопрос

После того, как в конце 1937 г. часть работников ЦАГИ и ОКБ-156 во главе с Туполевым была арестована и оказалась в «режимном» ЦКБ-29 НКВД, конструкторское бюро Поликарпова стало самым крупным в Наркомате авиапромышленности. На январь 1940 г. оно имело 358 сотрудников - вдвое больше второго по численности ОКБ-39 Ильюшина. Из них было 227 конструкторов - 63,4% (в среднем по отрасли их было 65,1 %).

Оно же было и одним из самых загруженных по числу одновременно исполняемых заданий, и в большинстве обязанности главного конструктора самолета, определяющего его общий вид, компоновку и силовую схему, исполнял сам Поликарпов. Другие руководители играли роль ведущих конструкторов, решая лишь вопросы организационного плана, координируя работу бригад, разрабатывающих отдельные агрегаты и системы, опытного производства и летно-испытательной службы, поддерживая связь с центральными институтами (ЦАГИ, ЦИАМ, ВИАМ и др.), поставщиками комплектующих, серийными заводами и Заказчиком.

Когда сложность самолетов выросла, Главный конструктор оказался явно перегружен. Практически единственным человеком, который на равных с Поликарповым участвовал в определении технической политики ОКБ, был Д.Л. Томашевич. Но после катастрофы И-180-1 и гибели Чкалова его арестовали как отвечавшего за допуск не готового самолета к летным испытаниям. Но и с ним Поликарпов явно не поспевал за всем, занимаясь еще и подготовкой справочной и учебной литературы по авиации. Вероятно, именно поэтому его ОКБ было также и «передовиком» по числу невыполненных заданий.

Еще в середине 1930-х гг. Наркомат оборонной промышленности начал разукрупнение конструкторских организаций, и самостоятельное ОКБ Поликарпова стало одним из первых результатов этой политики, выделившись из ЦКБ-39, которым руководил Ильюшин. Это позволило не только упростить планирование и управление отраслью, но и повысить личную ответственность конкретных исполнителей за порученные им задания.

Как раз после упомянутых арестов руководства ОКБ Туполева, коллектив Поликарпова получил в качестве базы для опытного производства «освободившийся» опытный завод №156, перебравшись из Химок в центр Москвы. Это было самое оснащенное предприятие такого рода, имевшее удобную связь с ЦАГИ и другими отраслевыми институтами, однако были обстоятельства, мешавшие Николаю Николаевичу нормально работать.

Там же «квартировали» бывшие подчиненные Туполева Архангельский и Сухой, а также ОКБ Беляева, Кочеригина, Братухина и Тюрина. Руководство завода №156 и его директор Усачев отнюдь небыли рады появлению Поликарпова, да еще в должности технического директора - главного инженера. С ним они так и не сработались и вскоре во все инстанции пошли потоки взаимных жалоб.