Ависийская роза

Льер даже не услышала, как в комнату вошел Шиан. Дернулась запоздало, когда он осторожно обхватил ее за талию, приподнял, а потом и вовсе взял на руки и понес к постели. Молча. Потом осторожно уложил на простыни, выпрямился… и их взгляды, сквозь пелену слез, пересеклись.

Всеблагий! Она же в одной полотняной сорочке. И очень хорошо видны проклятые синяки на руках, и на щиколотках. А этот… смотрит так, что, невзирая на плачевное ее состояние, к щекам приливает жар.

– У-у-укрой ме…ня… – кое-как выдавила Льер.

– Да, конечно, ваше высочество.

Но вместо того, чтобы просто укутать в одеяло, Шиан вдруг осторожно взял ее за руку и принялся совершенно беззастенчиво разглядывать проступающие под кожей желтые пятна.

– За что… это?

– Н-не твое дело, – огрызнулась Льер.

А потом вдруг подумала – да не все ли равно? Она и без того непонятно кто, и непонятно зачем здесь. А там, во дворце, ее все ненавидят. Или боятся и ненавидят. И обязательно постараются избавиться. Да и в конце концов, что она теряет?

– Его величество Ксеон, предыдущий король, держал меня в подземелье. В кандалах, – она резко выдохнула, – а до этого бил. Тем самым хлыстом, которым король Маттиас воспитывал своих механоидов. Он хотел покорности. А у меня… ее не было. Никогда. Твое любопытство удовлетворено?

Шиан покачал головой, но руку не отпустил. И его взгляд… Пристальный, изучающий. Льер судорожно сглотнула. Кончики пальцев начало покалывать от странного, приятного ощущения. Во рту пересохло, и Льер машинально облизнула губы. Все еще глядя прямо в глаза инквизитору. Он держал ее руку в своей, подушечкой большого пальца поглаживая следы на запястьях, и молчал. И от этой странной безмолвной ласки тело сделалось мягким и совершенно безвольным. Льер вновь посмотрела на губы инквизитора, и поняла, что хочет… нет, просто с ума сходит от внезапно нахлынувшего желания расстегнуть вот эту черную инквизиторскую рубашку и попробовать на вкус гладкую кожу, сперва поцелуями от груди к плоскому, поджарому животу, а потом жарко и жестко, зубами прихватывая шею, заставляя его стонать, сгорать от возбуждения…

Льер не выдержала первой и, зажмурившись, вырвала руку из такого сладкого плена.

Она, должно быть, сходит с ума. Да и этот… тоже хорош. Что он там себе возомнил?

По идее, она станет королевой.

Или же… возможно, Шиан попросту знает, что король никогда на ней не женится, поэтому и позволяет себе некоторые шалости.

– Вы… хотите пить? – спросил он.

– Да, пожалуйста. И укрой меня наконец… мне холодно…

А про себя добавила: а то ведь я перед тобой почти что голая. Раньше ее подобные мелочи не смущали, но Шиан… Одним своим видом почему-то будил давно забытую застенчивость и странную скованность.

– А если король Шедар тоже будет требовать покорности от своей жены? – глухо поинтересовался инквизитор.

Он снова застыл изваянием на табурете, а Льер в очередной раз подумала, что он какой-то бледный и недокормленный. Как будто сам недавно в темнице сидел.

– Сдается мне, что я не стану его женой, – пробормотала Льер, – три недели прошло со дня коронации, а он не дал о себе знать. Скорее всего, держит меня здесь как заложницу.

– А если все-таки станете?

Льер покосилась на парня. Бледный, темные глаза сверкают. Губы решительно сжаты.

– Если он будет относиться ко мне с должным уважением, то получит то же в ответ, – подумав, произнесла Льер, – жаль только, что я совсем его не знаю.

Шиан фыркнул.

– Я видел его, ваше высочество. Он почти мой ровесник. Очень спокойный и, наверное, добрый. Он не станет вас бить. Вернее, Шедар не похож на человека, которому это доставит удовольствие.

– И то хорошо, – прошептала Льер, – но, веришь ли, на самом деле мне уже не хочется быть королевой. Я устала… от всего этого. Больше всего мне бы хотелось вернуться домой.

– Говорят, дом женщины там, где ее муж…

– Это неверный перевод, – непроизвольно поправила Льер, – верный – дом там, где любовь…

И вновь подумала о том, что прикосновения этого мальчика, нежные, робкие, будят в ней пламенеющее торнадо. А это верный знак, что надо держаться от него подальше.

Больше Льер не падала, а Шиан к ней не приближался. Но от этого в душе рождалось смутное, постоянно гложущее раздражение. Как будто чего-то не хватало.

Глава 6

Однажды утром, постучавшись, Шиан заглянул к Льер с совершенно сияющим видом.

– У меня отличные новости, ваше высочество, – и застенчивая улыбка на губах, – я вчера встречался с начальством, и сегодня вам позволено посетить оперу.

Если бы Льер не сидела на стуле, то, наверное бы упала. Она просто не верила собственным ушам: ее промариновали в глуши полтора месяца, а теперь, словно по мановению волшебной палочки, позволяют высунуть нос наружу. И не только высунуть, а даже развлечься!