Ависийская роза

Она посмотрела на Шиана – он все еще ждал ответа, и казался очень спокойным, немного смущенным. Льер сглотнула. И внезапно поняла, что ей следует что есть сил держаться за край обитого кожей дивана – потому что желание прикоснуться к инквизитору стало почти необоримым. Погладить по щеке, очертить контуры скул, почувствовать под пальцами мягкие губы…

– Я не любила его, конечно же, – наконец, с трудом выталкивая каждое слово, произнесла Льер, – как и многих до него. Никого из них я не любила. Это были просто… просто люди. Некоторые могли доставить мне удовольствие, некоторые – не очень-то. И Ксеон – один из них, не более того.

Шиан слегка побледнел и вжался в мягкую спинку.

«Не нравится, – Льер хмыкнула, – что ж, ты должен понимать, мальчик, что перед тобой не святая».

– Не стоит принимать все так близко к сердцу, – сказала она сухо, отчего-то злясь на саму себя.

Ну вот зачем было упоминать прежних любовников? Тем более, что их было не так уж и много. Она всегда проявляла крайнюю разборчивость в выборе мужчин.

Льер посмотрела на Шиана, и подумала, что он выглядит так, словно ему очень больно от услышанного.

«И зачем я ему сказала? Вот зачем?»

И Льер попыталась перевести разговор в другое русло.

– В какой магазин мы поедем?

Шиан пожал плечами и ничего не ответил.

«Ну ты и дура, – пришла к выводу Льер, – болтливая курица».

Глава 7

По магазинам они все же прошлись, да так, что к концу похода Льер с трудом держалась на ногах. В карету загрузили объемные свертки, картонные коробки разных размеров, и только потом внутрь забралась сама она – одетая в великолепное бирюзовое платье в тон глазам. Сшитое по последней моде, оно сидело великолепно. Длинные рукава прикрывали все то, что должны были, а драгоценное колье с хризопразами заманчиво поблескивало в глубоком вырезе.

Шиан сел рядом, поскольку больше места не было, постучал в стенку кареты.

– Как я выгляжу? – шепотом спросила Льер.

Ей все еще хотелось расшевелить его, заставить говорить – но после того, как она брякнула про бывших любовников, которых и не любила вовсе, Шиан словно язык проглотил. Даже не смотрел на нее, отводя взгляд.

– Ну скажиииии, скажи, – торопливо зашептала она и погладила инквизитора по предплечью.

Он повернулся, смерил ее ледяным взглядом и скупо улыбнулся.

– Вы прекрасно выглядите, ваше высочество.

– Да что с тобой? Что? – Льер возмущенно тряхнула его за плечо, – то ты разговариваешь со мной, то не разговариваешь! И чем это я тебя обидела, ребенок?

– Я не ребенок, – с леденящим кровь спокойствием отозвался Шиан, глядя перед собой.

А Льер показалось, что она услышала скрежет зубов.

– Ну так и не веди себя, как ребенок, а прямо скажи, что не так, – буркнула она, – в конце концов, я твои мысли не читаю.

Больше она ничего не успела, ни сказать, ни сделать. Шиан повернулся к ней резко и, схватив за руки, буквально впечатал своим телом в мягкую спинку дивана, чтобы еще через мгновение впиться в ее губы. Неистово. Жарко. Нетерпеливо. Так, что опешившая Льер даже не сопротивлялась.

И это было… невозможно приятно. Так, что ей захотелось обвить Шиана руками и ногами, и вообще, позволить делать с собой все, что он только захочет. Она судорожно втянула носом воздух, от Шиана пахло мятной свежестью и дождем, сумасшедшей молодостью и одновременно властью. И это оказалось настолько хорошо, что Льер едва не простонала «продолжай». При том, что безумец толком-то и целоваться не умел…

Но все хорошее, увы, заканчивается. Шиан резко отстранился и замер, даже дышать перестал. Льер несколько мгновений смотрела на его породистый профиль в полумраке кареты, а потом, вздохнув, отвесила парню пощечину.

В конце концов, за кого он ее держит.

Отважно встретила пылающий страстью и яростью взгляд, гордо вскинула подбородок и уставилась в окно.

Что делать-то?

Происходило… неправильное. И одна ее часть, разумная, вопила и билась в истерическом припадке. Надо было с этим заканчивать. Пожаловаться Аламару, попросить заменить охрану. А другая часть, заходясь совершенно безумным хохотом, отплясывала вокруг костра, сложенного из необузданной, совершенно животной похоти и… как ни странно, нежности и желания подарить парню ласку и заботу.

Льер тихо выругалась сквозь зубы.

И облизнулась. На пылающих губах остался его вкус, свежесть и дождь. Покосилась на Шиана – тот сидел с совершенно невозмутимым видом, сложив на груди руки.

– Ты невозможный, – сказала Льер, – ну кто так целуется?

– У меня нет столько опыта, как у вас, – в голосе Шиана переливалась изрядная порция чистейшего яда, обжигающего, словно кислота.

– Ну так… а кто тебе мешал? Мастер Нирс к девкам не пускал, что ли? – шепотом спросила Льер. Ей одновременно хотелось плакать и смеяться.

– Отец, – отрешенно ответил Шиан и умолк.

…Карета остановилась. И Льер, выглянув в окно, поняла, что они стоят в очереди из таких же карет, что выстроились к парадному подъезду роскошного белого здания оперы.

Внезапно прошиб ледяной пот. Еще немного… и она будет вынуждена выйти из кареты, из этой защитной скорлупы, чтобы тотчас поймать на себе сотни ненавидящих взглядов.