Авось и возвратят

- Авось и возвратят...

Я улыбнулся и пошел домой.

Послесловие

Я уже начинаю терять надежду... И многие из подобных мне ее потеряли и потихоньку начинают подыскивать какое-нибудь подходящее занятие...

А было время, когда я и мои четверо знакомых каждый день, каждый час прислушивались к чему-то, ожидая, что волей слу-чая четыре тысячи десятин поливной земли вернутся к моей же-не, а моим четырем друзьям возвратят их миллионное имуще-ство и нефтяные источники.

Ждали, ждали и ничего не дождались.

Ежедневно встречались, беседовали, копались в газетных сообщениях, чтобы найти хоть какой-нибудь скрытый намек. Расспрашивали приезжавших из Европы или из Турции, ждали, что кто-то придет и разрешит наши вопросы.

И в самом деле, где же справедливость?

Конфисковать у Ага-бека или Джангир-хана все десять тысяч десятин и не вернуть им хотя бы по тысяче десятин? Или отобрать у Мусы Нагиева двести тридцать семь великолепных зданий и не возвратить его наследнику хотя бы пять-десять домов, чтобы этот бедняжка не срамился перед народом и не вынужден был заниматься непривычным для него трудом?

Одним словом, мы часто сходились, я и мои знакомые, бе-седовали, делились своим горем, утешали друг друга и всегда при прощании обнадеживали себя, что, иншаллах, дождемся лучших дней, иншаллах, дело повернется так, что может быть, и вернут наше имущество...

- Авось и возвратят!

Вот слова, которые не сходили с наших уст.

* * *

А теперь... теперь советская власть прочно укрепилась, а я и четыре бывших богача - мои приятели - потеряли все на-дежды.

Поэты, вроде Вахида, написали стихи о возврате старым

владельцам четырех тысяч десятин поливной земли, ста семнадцати строений, четырнадцати пароходов и нефтяных про-мыслов; композиторы положили их на музыку, и в каждом клубе, на свадьбах, на собраниях музыканты играют, а певцы поют: 

       Авось и возвратят, Авось и возвратят!

А молодежь прищелкивает пальцами в такт.

1926