Аврора

В такой чехарде Цанаеву нелегко разобрать вал славословий. Словно золотоискатель, в потоке гравия и песка он хочет найти крупицу истинной породы, и вдруг, бах — просто по названию вызывающая вещь. Он даже не обратил внимание на автора — подумал, может, дагестанец, татарин или башкир. А когда стал саму статью читать, оторопел: это ведь исследование Авроры!

Неужто кто-то параллельно работал? А если своровали?

Только теперь он внимательнее пригляделся к автору, залез в интернет. Боже! Так это ж старый знакомый, чеченец, Забаев. Бывший министр Чечни, ныне на повышении в Москве — крупный общественный деятель, помощник сенатора, член политбюро партии «Будущая Россия», автор нескольких научных, научно-публицистических и даже высокохудожественных книг. Лауреат и номинант многих премий. Не единожды награжден, поощрен, окавалерен, ограмоте-нен. Закончил физмат факультет Чечено-Ингушского пединститута, а кандидатскую диссертацию защитил совсем недавно, будучи министром, и скромно — «педагогических наук». И вновь в лоно основной специальности — дабы отдать дань уважения родной физике, да еще как!

Цанаев понимает, что такой человек — прожженный чиновник Забаев, может и мечтает своровать бюджетные деньги. Но воровать научный труд — никогда. Значит, купил. У Авроры или еще кого?

В то же время одна статья еще ничего не значит. Цанаев притаился в ожидании. Ждать пришлось недолго, появился целый шквал научных статей Забаева и все публикуются не абы как и где, а в самых дорогих, так называемых Ваковских, журналах. Понятно, что это деньги, щедро проплаченные деньги, но не только это: кто-то из высоких научных боссов за этим стоит — лоббирует, проталкивает, рекомендует. Пример тому: научные доклады Забаева фигурируют в списках крупнейших международных и всероссийских научных симпозиумов и конференций.

Не ленясь, Цанаев лично посещает почти все эти мероприятия, докладчик Забаев по причинам занятости отсутствует и никто из научных кругов его не знает, но тезисы докладов публикуются в итоговом сборнике трудов, а большего и не надо.

И если поначалу Цанаев думал, что Забаев не будет особо наглеть, попытается вначале защитить кандидатскую, то по объему и масштабу публикаций понял — это докторская! Почти весь материал Авроры, за исключением секретных экспериментов.

Последнее наводит на мысль, вероятней всего: Аврора сама участвует в передаче материалов, то есть продает.

Аврора! Как она мечтала защитить докторскую, стать профессором! Ведь все для этого сделала, даже с лихвой. Материал, как минимум, для трех докторских был. А так как ныне защищают… К тому же, и Ломае-ву исследования дала.

Думал Цанаев, что поток таких масштабных публикаций вызовет какую-то реакцию в прессе, хотя бы критику в интернете. Ничего. До науки дела нет. Тем более, кому охота с чеченцем связываться?

А вот Цанаев очень захотел, хотя бы через посредника он хочет иметь некую связь с Авророй.

Выйти на Забаева — дело пяти минут. Конечно же, бывший министр Цанаева еще по Грозному помнит, уважает и приглашает.

Сразу видно, Забаев, как говорится, в обойме, государственный муж: особняк в центре Москвы, охрана, а в роскошном кабинете — герб и флаг России.

Сразу принесли чай, а Цанаев без особой дипломатии:

— Я слежу за вашими публикациями.

— Да, выборы на носу.

— Я о научных, по физике, — наступила тяжелая пауза, а Цанаев продолжил: — Вы эти исследования здесь проводили?

— Что хочешь сказать? — приветливость сошла с лица хозяина.

— Хочу сказать, что это материалы Авроры Таусо-вой. И многим это известно.

— Ты с этим сюда пришел?.. И что хочешь?

— Хочу спросить. Вы мечтаете докторскую защитить?

— Сам уйдешь или? — тучный Забаев встал, от злобы сопит.

— Раз выпроваживаете, уйду. Но вы должны знать, что Аврора мне не чужой человек и я тоже принимал некое участие в этих трудах.

— Я в курсе. Кое-что еще выясню. А тебе мой совет: твой язык — твой враг. Запомни.

— Запоминаю, — Цанаев тоже стоит и сам удивлен, как он спокойно говорит. — Только одно напоследок скажу: кандидату педнаук рановато давать советы профессору.

Реакцию следовало ожидать, и она оказалась неожиданной: позвонил Ломаев. По старой памяти, они встретились в университетском кафе.

— Звонила Аврора. Просила тебя не мешать, а, по возможности, всячески поддерживать.

— Она оставила телефон? — загорелся Цанаев.

— Нет. Правда, голос был не совсем унылый. Спросила, как ты, про твою семью, детей, все спросила. Тебе привет.

— Бедная Аврора, — тяжело вздохнул Цанаев. — Видно, тяжко ей, раз докторскую продала… Интересно, сколько ей Забаев заплатил?

— Не знаю. Труд-то капитальный.

— А на кафедре, факультете что говорят?

— Вроде ропот был. Да Забаев, видимо, всех щедро ублажил. Теперь, говорят, мол, Забаев в Грозном этим исследованием руководил. А про Аврору ни слова.

— Аврора! — с болью выдал Цанаев. — Почему она со мной на связь не выходит?

— Не знаю, — также печален Ломаев. — Но знаю иное: там, где Аврора, там революционный залп, всегда неспокойно.

— Это было по молодости. А сейчас, видать, пыл угас.