Аврора

Она выходит на дюны у подножия обрывов. При каждом шаге ее сапоги погружаются в песок на один-три сантиметра. Этого хватает, чтобы затруднить ей ходьбу, тем более с ее-то ступнями. Приближаясь к воде, она идет в гору, пока не достигает невысокого гребня, за которым песок опускается к пенящейся кромке океана. Разбивающиеся волны своими прозрачными водами подкатывают к ней по этой бурлящей наклонной глади над серым и бурым песком. Здесь всюду шумят волны, большинство которых разбивается метрах в ста от берега, как она думает. Они белеют, пенясь у края подходящей массы, с шипением возвышающейся над остальной поверхностью.

На уровне максимального прилива налипли почерневшие водоросли и вместе с ними – буро-зеленая трава с длинными широкими листьями и клубнями. Морская капуста, догадывается Фрея. Она спускается и не без труда усаживается на песок рядом с водорослями. Не поднимая головы, она дышит в размеренном ритме, стараясь перебороть тошноту, перестать чувствовать вращение окружающего мира. Это просто большой биом! Держись! Морская капуста на ощупь оказывается похожей на затвердевшее желе, только немного скользкое и облепленное песком. Отдельные зерна песка выглядят не такими уж круглыми: пятнадцать-двадцать их пристало к подушечке ее указательного пальца, и это, скорее, маленькие скошенные частицы. Она может разглядеть их получше, если поднести на расстояние сантиметров шести от носа. Среди них есть черные крошки чего-то напоминающего слюду, которые заметно мельче самих песочных частиц, с которыми они перемешаны. В месте, где разбитые волны подступают к берегу, метрах в двадцати от Фреи, эти частицы смываются обратно в воду. И стоит шум разбивающихся волн.

Солнце появляется над обрывом за ее спиной, и она ощущает его излучение задней частью шеи – словно ее охватывает огнем. И действительно – становится очень горячо. Ей снова сжимает желудок. Она роется в своей сумке и вытаскивает из-под полотенца баллончик солнцезащитного фильтра, распыляет его себе на шею. Запах кажется забавным. У нее дрожат руки, ее тошнит. От запаха фильтра становится только хуже, она чувствует, что ее вот-вот вырвет. Хорошо, что ей не нужно сейчас вставать, не нужно никуда идти. Не поднимай голову, смотри на песок, вон как он ярко сверкает на пальце. Постарайся, чтобы не вырвало. Боже, сколько же света! Она вынуждена крепко сжать зубы, чтобы те не стучали и не выплеснулась желчь.

– К черту все это! – снова говорит она сквозь стиснутые зубы. – Возьми себя в руки!

* * *

Пойдем со мной на пляж!
На-на-на-на-на-на-на-на-на-на!
Пойдем со мной на пляж!
На-на-на-на-на-на-на-на-на-на![58]

Эту песенку распевает молодой паренек, прохаживающийся по мягкому песку, низко перебирая ногами. Ему, наверное, лет шестнадцать-семнадцать, у него узкое лицо и голубые глаза. Он раздет, и кожа имеет странный коричневый оттенок – очевидно, загорел на солнце, догадывается Фрея. Его каштановые кудри так выцвели, что кончики стали желтыми, даже почти белыми. В руках у него пара голубых плавников, как на минойской фреске[59], которую она когда-то видела в книге. Мальчик-водонос с бурдюками для воды.

– Идешь плавать? – спрашивает его Фрея.

Он останавливается.

– Ага, собираюсь покататься на волнах. Тут есть хорошая точка разлома, называется Риферы.

– Точка разлома?

– Это большой риф в двухстах метрах, при отливе его хорошо видно. А сегодня там идут хорошие южные волны. Ты тоже на воду?

– Я не чувствую ступней, – признается Фрея, отчаянно ища оправдание. – Поэтому ношу такие сапоги, которые за меня ходят. Не знаю, как бы я смогла здесь плавать.

– Хм-м. – Он хмурится, смотрит на нее пристально, словно никогда не слышал о подобном, и, возможно, так и есть. – А что случилось?

– Долгая история, – отвечает она.

Он кивает.

– Ну, если наденешь плавники, это может помочь. Да и вообще, если просто встанешь в мелководье, вода сама почти вытолкнет. Тогда сможешь двигать руками и оттолнуться от дна, поймать небольшие волны.

– Хотела бы я попробовать, – лжет она, а может, и говорит правду. Она проглатывает ком, вставший в горле. Лицо покрывается румянцем, губы покалывает. Большие пальцы на ногах будто бы горят.

– Вон мои друзья идут. Может, у Пэм в сумке есть лишняя пара плавников – обычно есть.

Молодые парень и девушка, такие же раздетые и смуглые, мускулистые и с выцветшими волосами. Юные боги и богини, наяды или как их там – Фрея не может вспомнить, как называются морские фавны, но это точно они. Пляжные ребята. Они здороваются с парнем, с которым разговаривает Фрея, – оказывается, его зовут Кая.

– Кая, эй, Кая!

– Пэм, у тебя лишние плавники есть? – спрашивает Кая.

– Ага, конечно.

– Можешь одолжить их этой женщине? Она хочет покататься.

– Ага, конечно.

Кая поворачивается к Фрее:

– Вот, попробуй.

Трое молодых смотрят на нее.

– Ты умеешь плавать? – спрашивает Кая.

– Да, – отвечает Фрея. – В детстве я не вылезала из Лонг-Понда.