Аврора Флойд

— Разумеется, нет, моя милочка, — отвечала Аврора, отводя свою кузину в сторону, между тем, как мистер Меллиш пожимал руку своему тестю и Тольботу Бёльстроду. — Он самый знаменитейший из принцев, самый совершеннейший из праведников — не так ли? И вы обожаете его все более и более каждый день, вы поете безмолвные гимны в похвалу ему. Ах, Люси, сколько есть разных родов любви и кто может сказать, которая лучше или выше? Я смотрю на Джона Меллиша беспристрастными глазами; я знаю каждый его недостаток, я смеюсь над каждой его неловкостью. Да, я смеюсь теперь, потому что он роняет все эти вещи скорее, чем слуги успевают подбирать. Я вижу все это как нельзя яснее, а между тем люблю его всем сердцем и душою, и не хотела бы исправить ни одного недостатка из опасения, чтобы не сделать его другим, а не таким, каков он теперь.

Люси Бёльстрод вздохнула.

«Как хорошо, что моя бедная кузина счастлива! — подумала она. — Однако как же она может быть счастлива с этим нелепым Джоном Меллишем»?

Люси, может быть, думала вот что: как могла Аврора не быть несчастною с мужем, у которого не прямой нос и не черные волосы? Некоторые женщины никак не могут отстать от своего пансионского пристрастия к прямым носам и черным волосам.

Некоторые девицы отказали бы Наполеону Великому, потому что он не был высок, отвернулись бы от автора Чайльд Гарольда, если бы увидали его в стоячем воротничке. Если бы лорд Байрон никогда не отвертывал своих воротничков, были ли бы его стихи так популярны? Если бы Альфред Тенисон обрезал свои волосы, изменила ли бы эта операция наше мнение о «Майской королеве?».

Может быть, была причина для того, что Аврора довольна своим прозаическим мужем. Может быть, в ранний период своей жизни она знала, что есть качества получше изящных черт или кудрявых волос. Может быть, начав сумасбродничать очень рано, она перегнала своих современниц на бегу и рано научилась благоразумию.

Арчибальд Флойд повел дочь и зятя в столовую, и за обед сели два неожиданных гостя, и остывшую лососину опять принесли для мистера и мистрисс Меллиш.

Аврора снова заняла свое прежнее место, по правую руку отца. До своего замужества мисс Флойд никогда не сидела на конце стола, а всегда возле до сумасбродства любившего ее отца, наливала ему вино вместо слуг, оказывала разные другие любящие услуги, восхитительно неудобные для старика.

В этот день Аврора казалась особенно ласковой. Банкир трепещущей рукою поставил свою рюмку, чтобы взглянуть на свою возлюбленную дочь, и был ослеплен ее красотой и упоен счастьем видеть ее возле себя.

— Но, моя душечка, — сказал он вдруг, — зачем ты хочешь уехать в Йоркшир завтра?

— Я должна ехать, папа, — отвечала мистрисс Меллиш решительно.

— Но зачем было приезжать только на одну ночь?

— Потому что мне было нужно видеть вас, милый папа, и поговорить с вами о… о денежных делах.

— Вот! — воскликнул Джон Меллиш, набив полный рот лососиной. — О денежных делах! Вот все, чего я мог добиться от нее. Она выходила поздно вчера вечером, воротилась вся промокшая насквозь и сказала мне, что она должна ехать в Лондон насчет денежных дел. Какое ей дело до денежных дел? Если ей нужны деньги, она может иметь их сколько хочет. Пусть она напишет цифры, а я подпишу вексель, или пусть возьмет дюжину бланковых векселей и напишет сколько хочет сама. Могу ли я в чем-нибудь отказать ей? Если она прозакладывала больше денег, чем следовало, на гнедую кобылу, зачем не обратилась ко мне вместо того, чтобы надоедать вам денежными делами? Я говорил тебе это сколько раз в вагоне, Аврора, зачем этим надоедать твоему бедному папа?

Бедный папа с удивлением поглядел на дочь, потом на мужа своей дочери. Что все это значило? Арчибальд Флойд боялся признаков наступающей грозы в каждом мимолетном облаке на летнем небе.

— Может быть, я предпочитаю тратить мои собственные деньги, мистер Джон Меллиш, — отвечала Аврора, — и заплатить за сумасбродные пари, какие мне вздумалось сделать, из моего собственного кошелька, не будучи обязана никому.

Мистер Меллиш молча воротился к своей лососине.

— Тут нет никакой особенной тайны, папа, — продолжала Аврора. — Мне нужны деньги и я приехала с вами посоветоваться о моих делах. Я полагаю, в этом нет ничего необыкновенного?

Мистрисс Джон Меллиш покачала головой и сказала эту фразу всему обществу, как будто это был вызов.

— Разумеется, нет; ничего не может быть естественнее, — пробормотал капитан.

А сам думал все время:

«Слава Богу, что я женился на той, другой».

После обеда маленькое общество вышло на луг к тому железному мосту, на котором Аврора стояла с собакою два года тому назад, когда капитан приехал в первый раз в Фельден. Стоя на этом мосту в этот спокойный летний вечер, капитан не мог не подумать о том сентябрьском дне. Только два года и даже еще не было двух лет, а как много было сделано и передумано и выстрадано в это время!