Аврора из корпуса «Ц»

Трамвай уже стоял на остановке. В Тириллтопене была конечная остановка, поэтому всегда оставалось много свободных мест.

Полным он бывал только утром, когда все спешили на работу. Но сегодня и днём в трамвае оказалось много народу: все ехали в город делать покупки. На площадке уже стояло две коляски.

— С колясками больше нельзя, — сказал кондуктор папе. — Подождите следующего.

— Мы не можем ждать, — сказал папа. — Мы спешим на вокзал встречать бабушку.

— Больше двух колясок не берём, такое правило, — развёл руками кондуктор.

— А если я разберу коляску и буду держать её в руках вместе с ребёнком, тогда можно? — спросил папа.

— Так, пожалуйста, — сказал кондуктор и даже помог папе разобрать коляску.

Трамвай поехал.

Сократик спал, а Аврора глядела в окно. За окном мелькали большие дома, как две капли воды похожие на тот, в котором жила Аврора. Между ними робко жались маленькие старые домики, они очень нравились Авроре. Вот деревья в инее, вот прохожие, автомобили. Всё было так интересно. Авроре даже показалось, что они доехали до вокзала слишком быстро. А Сократик всю дорогу проспал и даже не заметил, что ехал в трамвае.

Зато на вокзале Сократик сразу проснулся. Здесь было очень шумно, а он привык к тишине и не любил шума.

Чтобы Сократику не было страшно, папа взял его на руки. И хорошо сделал. В ту же минуту прямо над их головами загремел репродуктор. Аврора не разобрала ни единого слова, а вот папа разобрал. Он положил Сократика обратно в коляску и сказал:

— Бабушкин поезд прибыл. Стой тут с коляской и никуда не уходи, а я побегу встречать бабушку.

— Хорошо, — сказала Аврора.

И папа убежал, а по перрону уже двигался поток прибывших пассажиров.

Аврора с коляской оказалась в самой гуще толпы. Над головой гремел репродуктор, кругом раздавались свистки и гудки, пассажиры кричали, стараясь перекричать весь этот шум. Аврора вцепилась в ручку коляски и не двигалась с места. Ей было немного страшно, ведь она попала на вокзал первый раз в жизни. А вдруг папа не сможет их найти?

Но тут Аврора услышала знакомый свист. Так умел свистеть только папа. Она ещё не видела его, но уже знала, что он где-то неподалёку. Аврора поглядела в ту сторону, откуда слышался свист. Вот он! Рядом с папой шла бабушка. Она была в чёрном кожаном пальто, в чёрной шляпке и белом шарфике. Бабушка несла маленький чёрный чемоданчик, папа тащил два больших чемодана и плед. Аврора замахала им руками.

— Мы поедем на такси, — сказал папа. — Пошли.

У стоянки такси была длинная очередь, но теперь, когда папа и бабушка были рядом, Аврора могла стоять в очереди хоть целый год.

— Аврора, как ты выросла! — сказала бабушка и поцеловала её.

Потом она повернулась к папе:

— Эдвард, посмотри, как у тебя повязан шарф. Ну-ка наклонись!

Бабушка развязала папе шарф и повязала его по-своему, а папа стоял, послушно наклонив голову, словно маленький мальчик.

Очередь подвигалась медленно. Было холодно, и у всех замёрзли ноги. Папа первым начал подпрыгивать, чтобы немного согреться, вслед за ним запрыгала бабушка, а на них глядя и вся очередь. Только Сократик не прыгал, он лишь недовольно заворчал, и это означало, что скоро он захочет есть.

— Какой огромный дом! — воскликнула бабушка, когда они подъехали к корпусу «Ц». — Вы сосчитали, сколько в нём окон?

— Нет, мама, — ответил папа, — некогда было. Но, надеюсь, мы наверстаем упущенное, пока ты будешь у нас гостить.

У дверей квартиры бабушка задержалась и внимательно прочла папино объявление.

— Зачем ты повесил такое объявление, Эдвард? — строго спросила она.

— Так нужно, мама. Я тебе всё потом объясню, — сказал папа.

В комнате бабушка первым делом подошла к окну и посмотрела вниз, но у неё сразу закружилась голова, и она села на стул. Немного отдохнув, она отправилась осматривать квартиру. Папа шёл за ней следом и, как в музее, всё ей показывал. Папа с Авророй не зря так тщательно прибирались с утра: бабушка была строгой судьёй. Она побывала всюду: и в спальне, и в Аврориной комнате, и в кухне, и в ванной. Наконец она сказала:

— У тебя прекрасная жена, Эдвард! Я просто не понимаю, как она умудряется всё успевать. Ты только подумай, у неё на плечах и дети, и дом, и работа. А какой всюду порядок! Тебе повезло!

Аврора хотела сказать бабушке, что дома всё делает папа, но папа вовремя сделал ей знак молчать.

— Ну ничего, — продолжала бабушка, — пока я у вас в гостях, Мари немного отдохнёт. Я сама буду вести хозяйство.

— Хорошо, мама, — послушно сказал папа. — Ты будешь хозяйничать, а я — нянчить Сократика, ладно?

— Интересно, как ты с ним справишься! У мужчин ведь руки — крюки. Смотри не урони его на пол.

— Не беспокойся, мамочка, не уроню, — сказал папа и вынул Сократика из коляски.

Сократик улыбался во весь рот, и Авроре показалось, что он прекрасно понимает, о чём речь. А может, это он подсмеивался над бабушкой?

Но бабушка ничего не заметила. Она уже хозяйничала на кухне. Один её чемодан был набит всякими вкусными вещами. Но что же было в другом? Уж не рождественские ли подарки для папы, мамы, Сократика и Авроры?