Аврора на теплоходе

Там стояли два стола. Только Нильс сел за один, а Сократ — за другой. Только Нильс записывал в тетрадь множество буковок и чисел, а Сократ рисовал гудок. Тот становился всё больше и чернее, а рядом стояло судно, которое становилось всё меньше. Они долго так работали каждый за своим столом, но потом случилось страшное происшествие: теплоход действительно загудел. И тогда Сократ спрыгнул со стула, выбежал из конторской каюты и закричал:

— Мама, мама, Аврора, гудок заберёт меня!

Гудок был действительно громкий, но крик Сократа ещё громче. Во всяком случае, так решили папа с Авророй, которые шли в кают-компанию за Сократом. Его услышала даже мама снизу, из их каюты, и выбежала на крик.

— Что ты, Сократик, — успокаивал его папа. — Это наш теплоход объявляет, что собирается зайти в Олесунн. Если бы он не гудел, откуда бы его жители узнали, что он к ним скоро придёт?

— Они его видят, — сказал Сократ.

— Да, конечно, те, кто живёт у моря и смотрит в окно, они его видят, — сказал папа, — но другие, кто живёт подальше от берега, они ведь тоже должны знать о нём, и такой порядок заведён во всех местах, куда теплоход приходит. Подумай о Нурланне, Тромсе и Финмарке — их жители внимательно слушают, не пришло ли ещё их рейсовое судно? Они даже считают, что оно принадлежит им. Рейсовый теплоход прибывает к ним каждый день и привозит пассажиров, посылки и почту. Сейчас мы увидим, как он плавно подойдёт к пристани, мы сойдём на берег, а теплоход простоит там ещё несколько часов.

Сократ на минуту затих. Он затихал всегда, когда папа брал его на руки и так приятно говорил ему прямо на ухо.

Они оделись и сошли на берег. Аврора огляделась и спросила:

— А здесь они не говорят так, как жители Бергена.

— Нет, здесь они говорят так, как говорят жители Олесунна, — сказал папа. — Вот почему так интересно путешествовать по нашей стране. В разных местах Норвегии люди разговаривают по-разному.

— Но всё равно мы их понимаем, — сказала Аврора. — Ой, как много тут чаек!

— То ли ещё увидишь, когда мы зайдём в город, — пообещал папа. Это прозвучало немного странно, но, когда они совсем немного углубились в город и оказались на горе, чайки тут же налетели на них. Чайки сидели на горе, улетали с горы и возвращались обратно на свою гору.

— Как странно, — заметила Аврора. — Я будто покачиваюсь, хотя иду по твёрдой земле.

— Спасибо на добром слове, — утешилась мама. — Я думала, что покачиваюсь на твёрдой земле только я.

— Мне так хочется что-нибудь здесь купить, — сказал папа. — Я всегда мечтал о фуражке с кожаным верхом и с ушами по бокам. Тогда пусть дует на меня какой угодно ветер, я всё равно не замёрзну.

— Покупай! — разрешила мама. — Будем считать её нашим подарком на твой будущий день рождения.

Когда папа вышел из магазина, он выглядел, по крайней мере сверху, как заправский моряк, хотя во всём остальном оставался сугубо сухопутным жителем Тириллтопена.

Когда они снова садились на теплоход, на пристани Сократ заартачился.

— Не поеду дальше, — говорил он. — Хватит с меня.

— Ты что же, отказываешься ехать с нами в Нурланн? — спросила мама.

— Не хочу из-за гудка.

— Тогда я знаю, что делать, — сказал папа, беря его на руки.

Они прошли по трапу на судно и отыскали дверь с табличкой «Палубные офицеры». Папа зашёл и постучал ещё в одну дверь, за которой сидел один человек. На пиджаке у него сияли блестящие пуговицы, а фуражка отливала золотой канителью. Это был капитан.

— Извините нас, — начал папа. — Мы семья Теге и едем на север. А наш сын боится сигнала вашей прекрасной «Гаги». Нельзя ли нам поприсутствовать на следующей церемонии подачи сигнала?

— Мы просигналим ещё раз при отходе, — сказал капитан. — Подождите на мостике.

Судно подали кормой назад, а потом оно развернулось, и капитан сказал:

— Сейчас, малец, ты нажмёшь вот на эту кнопку три раза, и мы тем самым попрощаемся с Олесунном.

Сократ осторожно нажал на кнопку, а потом нажал на неё ещё два раза. Получилось три гудка, и, хотя первый прозвучал коротко и словно испуганно, два других прозвучали как надо. Мама с папой разговорились с капитаном, а Аврора стояла и смотрела на моряка, который держал в руках большой штурвал. В этот день рейсовый теплоход попрощался с Олесунном два раза, и его жители останавливались и говорили друг другу:

— Да что же это такое? Что-нибудь на теплоходе случилось?

Они не знали, что маленький пальчик у одного из пассажиров вдруг непроизвольно задвигался и надавил на кнопку гудка три лишних раза.

Мари-мореплавательница

Аврора с Сократом и родителями прошли к этому времени на своём рейсовом теплоходе уже далеко. Они побывали в Мольде, Кристиансунне и Тронхейме, а сейчас шли по Тронхеймс-фьорду, и Аврора представляла себе, что это она ведёт судно.

На пристани в Тронхейме произошло чрезвычайное событие. Хотя сначала они не приняли его за чрезвычайное. Мама встретила на причале подругу, с которой она когда-то ходила в школу. Они о столь многом хотели поговорить, что папа сказал: