Аврора на теплоходе

Больше о путешествии они не упоминали. Аврора с Сократом без слов договорились об этом между собой. О путешествиях с Чучелом знали только они, мама и папа — больше никто. Ведь путешествия были чем-то волшебным, и, если бы они стали рассказывать о них другим детям, лошадка перестала бы с ними ездить. Да и Чучело говорил им о том же: «Это строго между нами». Вот почему никто в Фабельвике не знал, что они путешествуют по ночам.

— Ну вот, сегодня с утра я опять вас брошу, — однажды сказал им папа. — Мы в школе должны прибрать столовую перед праздником новогодней ёлки. Вы тоже на него пойдёте. Он состоится через несколько дней. Ты согласна, Аврора? Мама с работы вернётся рано, так что одни вы останетесь ненадолго.

— Хорошо, — сказала Аврора, но, когда папа, забрав с собой ноты и пакет с бутербродом, ушёл, она немного задумалась. Когда папа уходил, всегда наступала странная тишина, будто дом чуть вздыхал, но потом оправлялся и жил дальше с той мыслью, что не пройдёт много времени, как папа вернётся.

Снаружи всё ещё было темно, но сегодня весь лёд растаял, наступила оттепель и шёл мелкий дождь.

— Сократ, ты помнишь Гиннекен? — спросила Аврора. — Она была такая добрая, очень высокая, с короткой стрижкой, но я помню её главным образом как очень добрую.

— Бедняга Гиннекен, — сказал Сократ, схватил плед и аккуратно повесил его на стул в гостиной.

Но он тут же забыл о Гиннекен. Аврора поставила стулья один за другим, и Сократ тут же понял, во что они будут играть сейчас — в рейсовый теплоход! Аврора воткнула лыжную палку между двумя стульями, палка изображала трубу теплохода, и ещё Аврора принесла две табуретки из кухни и два стула с верхнего этажа, они будут изображать кают-компанию, койки, камбуз и грузовую палубу.

Труднее всего было соорудить мостик, на котором будет стоять капитан. Тут ей пришлось поставить на кухонную табуретку маленькую скамеечку, чтобы мостик возвышался над теплоходом. Получилось неважно. Когда Аврора взошла на мостик, он тут же стал так шататься, что она поняла, капитана ей не сыграть, да и Сократу тоже, тут больше годится Чучело. Он спокойно стоял на мостике и ничуточки не дрожал.

— А я буду гудком, — сказал Сократ и сразу же загудел.

А Аврора представила себя многими людьми сразу. Она была и поваром, который готовил обеды для пассажиров, и грузчиком, который ставил ящики на палубу и убирал их с неё, и штурманом, и начальником машинного отделения. Конечно, ей приходилось говорить на разные голоса, а Сократ всё гудел и гудел, поэтому они не сразу услышали, как жена судьи постучала в дверь.

«Что они делают? Наверное, там собралась большая компания?» — думала она перед входной дверью.

— Берегись! Едут четыре ящика с банками и два мешка с картошкой! Машина поломалась, но мы её починим, нужно только держать судно против волны!

Аврора замолчала, чтобы перевести дух, и только тут услышала стук в дверь. Она забыла, что стоит на палубе судна, и бесстрашно пошла открывать дверь… На пороге стояла жена судьи с подносом, накрытым белой салфеткой.

— Привет! — сказала она. — Я знала, что вы дома, и решила забежать и угостить вас булочками, но сейчас же должна бежать, этим утром у меня столько работы. Сегодня ведь у нас канун Нового года и вы придёте к нам в гости. Привет вам от мамы. Она скоро придёт.

— Отлично! — сказала Аврора. — Нам булочки пригодятся, пассажиров на рейсовом теплоходе надо кормить.

— Обязательно, — сказала жена судьи и взглянула на стулья. — Я думала, вас здесь десятеро, а вас только двое.

— И ещё Чучело, — добавил Сократ, — и ещё Гиннекен. Она сидит вон на том стуле и смотрит на нас.

Жена судьи взглянула на стул с пледом и поняла, что там, похоже, сидит Гиннекен.

— Ну всё, я побежала домой, — сказала она. — Счастливо!

Аврора и начальник гудка съели много булочек, а потом Аврора взяла старую газету, обернула её вокруг руки и перехватила резинкой. Получилась подзорная труба. Она встала на носу судна, откуда была видна калитка. Но что же там происходит?

А там стояла толпа детей и одна дама, и все дети указывали туда, где стояла Аврора, и дама кивала им головой. Дама была очень высокая и худая. Вот она пошла к дому.

— Сократик! — крикнула Аврора. — Смотри! Там Гиннекен!

— Нет-нет, — сказал Сократ. — Она сидит вот на этом стуле. Бедная Гиннекен!

— Неправда! Вон она идёт! Настоящая!

Тут в дверь постучали, и в комнату вошла Юханна.

— Тут пришла одна дама, она ни слова не говорит по-норвежски, но разговаривает похоже. Она держит в руке бумажку, и тот парень с пирса, Альфред, сказал, что на бумажке написано ваше имя и мы должны проводить её к вам.

— Привет, Аврора! — сказала дама по-голландски.

— Гиннекен! — прокричала Аврора.

— Гиннекен! — повторил Сократ.

Он ухватил плед, затащил даму в гостиную и укутал её пледом, а Аврора её спросила, не хочет ли она булочку, потому что, к счастью, ещё оставалась одна, последняя.