Аврора на теплоходе

Она опять пошла к пристани. Вдруг там окажется тот самый мальчик? Увы, там его не было, но там стоял Альфред с пирса. Он уже закрыл сарайчик с навесом и собирался домой. Но какой же он сегодня был красивый! Он вымыл бороду, надел белую рубашку, а поверх неё — ещё вязаный свитер и к тому же куртку. Альфред, наверное, считал, что первый день года должен быть торжественным.

— Привет, Аврора. С Новым годом!

— Ага. С Новым тебя годом тоже! Ты видел сегодня Фруа?

— Нет, я его сегодня не видел. Но вот вчера, вчера он был здесь, это я помню.

Тогда Аврора пристань покинула. Она шла по улице Фабельвика, которая называлась Главной, хотя ничего особенно главного в ней не было. Забавно, но в некоторых витринах магазинов всё ещё продолжалось Рождество. Хотя, сказать по правде, Рождество это уже стало старым.

Аврора проходила мимо небольших домиков, когда из одного услышала знакомый голос. Во двор домика вела калитка из досок, но Аврора прижалась к ней носом и в небольшую щель увидела, что в середине двора стоял бот, самый что ни на есть настоящий бот. Аврора открыла калитку и громко сказала.

— А я уже здесь. С Новым годом!

Фруа сначала посмотрел на неё сердито, но почти тут же сказал:

— Заходи и взгляни на бот! Он целиком и полностью мой. Мне его отдал Альфред. Они сначала хотели разрубить бот на дрова, но я упросил их отдать его мне.

Бот и в самом деле был очень старый и местами прогнивший, но всё равно красивый. Фруа починил его кое-где и сверху покрасил, так что выглядел бот вполне основательно.

— Ты тоже можешь пойти на нём, — сказал Фруа, — но только если я буду шкипером.

Ну да, Аврора это знала, она могла стать на таком боте только боцманом, или матросом, или даже первым рыбаком, если только такое звание существует, или ещё коком. Неожиданно она сказала:

— Я сбегаю домой и принесу еды, нам же нужно будет есть, когда мы выйдем в море и начнём ловить рыбу.

— Отлично, матери сейчас нет, она работает в гостинице, и мы забыли купить хлеба.

Аврора выбежала со двора. Но только она пошла по дороге, как встретила Юханну и Ракель.

— Аврора, — спросила Юханна, — где ты была?

— Мне сейчас очень некогда, — ответила Аврора, — но если вы побежите так же быстро, как я, то мы побежим вместе.

Ракель и Юханна бегать умели, хотя высказать то, что ты хочешь, на бегу непросто.

— Аврора, — сказала Юханна, — ты не должна бегать с Фруа, понимаешь? Разве ты не знаешь… нет, ты не знаешь, что его отец сидит в тюрьме.

— Вот как. Тогда я его, наверное, знаю. Я ведь знаю там всех, я много раз была в тюрьме с папой. И была там только вчера. А сейчас бегу домой кое за чем.

— А мы постоим и подождём, — сказала Юханна. — И узнаем, куда ты побежишь потом.

Аврора забежала домой, и, к счастью, папа уже проснулся и сидел пил кофе.

— Слушай, папа, — сказала Аврора. — Объясни мне, почему Юханна говорит, что я не должна бегать с Фруа из-за того, что его отец сидит в тюрьме?

— Ох как сложно, — сказал папа. — Дай-ка мне поразмыслить! Не знаю, что ты на это скажешь, — продолжал он, подумав. Потом папа сказал что-то Авроре на ухо, и Аврора серьёзно ему ответила. Папа завернул ей в пакет бутерброды и дал ещё бутылку сока и две чашки.

Юханна с Ракель всё ещё стояли и ждали её, и Аврора сказала им:

— Хотите я скажу вам, что сказал мне папа? Он сказал, что все люди иногда поступают неправильно и кое-кто из них попадает за это в тюрьму, а другие в тюрьму не попадают, что бы они ни творили, и ещё он сказал мне, что тем, кто плохо говорит о других, в тюрьме самое место.

— Да? — удивилась Юханна. — Он так сказал? Ладно, больше мы разговаривать с тобой не будем, нам ещё нужно сходить кое к кому из знакомых. А ты, Аврора, ты придёшь на новогоднюю ёлку в пятницу? Там будет играть оркестр и будет весело.

— Ну конечно я приду. Пока!

Аврора побежала изо всех сил, и не прошло много времени, как она оказалась у калитки дома Фруа.

Но когда она вошла во двор с большим ботом, Фруа стоял там, повернувшись к ней спиной, и не говорил ни слова.

— Вот я и снова здесь, — сказала Аврора, — и я принесла много еды.

— Не стоило, ты ведь говорила с Юханной и Ракель и сейчас обо всём знаешь.

— О том, что твой отец в тюрьме? Я об этом знаю. Как он, кстати, выглядит? Он носит красный свитер?

— Ну да, — сказал Фруа, — и отец очень большой.

— Ну тогда я знаю его. Я ведь была там вчера. Я была там уже много раз. Если бы я знала, что он твой отец, я бы передала ему привет от тебя. Ты пойдёшь на ёлку в пятницу, Фруа?

— Кто, я? — спросил Фруа и снова нахмурился. — Нет, на такие праздники я не хожу, на них бывает слишком много народа.

— Ну ладно, — сказала Аврора. — А сейчас пойдём в море и порыбачим, а потом поговорим ещё.

Когда они зашли далеко в море, им стало не до отца Фруа, ёлки и всего другого. Волны в море стояли такие высокие, что Фруа сказал:

— Возьми конец, Аврора, и привяжись к мачте, чтобы не выпасть в море.

Аврора сделала, как он сказал, и всё-таки поймала трески килограммов на пятьдесят. А когда она их поймала, то пошла на камбуз и приготовила обед шкиперу. А тот сказал ей: