Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)

— Не тебе судить, что у меня есть, а чего нет. Сколько?

Из конюшни донеслось ржание. Эльфы — конюхи разбежались врассыпную — вороной конь, похоже, сорвался с цепи, вырвался на свободу и ускакал за кобылицей.

— Проклятье! Это же мой лучший жеребец!

— Так сколько хочешь за кобылу и жеребца, назови цену, пока я добрый.

— Три тысячи!

Северус молча кинул ему мешочек с золотом, поймав мой удивленный взгляд. Макнейр обратился ко всем:

— И никому ни слова о том, что здесь произошло!

Долохов и Мальсибер сейчас квартировали у Уолдена, так что без проблем дали клятву. Нам с Северусом это было выгодно, а Макнейр переживал за свою гордыню.

— Мы уходим, — сухо произнес Северус, и в следующее мгновение мы оказались в Запретном лесу под огромной елью.

— Скажи, зачем, ну зачем тебе понадобилась эта чертова лошадь?

— Она как Бланш, как я! Северус, она позвала…

— Ты ненормальная — так рисковать из-за кобылы, — он стоял близко, я прислонилась спиной к дереву. — Сумасшедшая, ненормальная шармбатонка! — один горячий поцелуй. — Еще и вымокла вся.

— Плевать, — я прижалась и принялась его целовать.

Дикая погоня возбудила сильное животное желание. Пусть это будет, как в последний раз, неизвестно, будем ли мы жить завтра. Его рука уже задрала мой подол, я спиной чувствовала грубую и шершавую кору дерева. Быстро, мощно, так хорошо мне давно не было. Он замер, поцеловал шею, приласкал через одежду грудь. На холоде раздевать побоялся, странно — одежда на мне была сухой, даже не заметила, как он чары применил.

— Моя мантия может стать палаткой — прошептала я.

— Тогда действуй…

Пара пасов — и перед нами стояла небольшая палатка. Внутри было достаточно места для двоих — в полный рост не встанешь, а сидеть или лежать, даже и не в обнимку, можно было вполне комфортно. Ну, танцевать здесь никто и не собирался…

Утром я заваривала растворимый кофе, открыла рыбные консервы — проголодались мы сильно. Мои стратегические запасы еды пришлись как нельзя кстати. Я залила кипятком растворимую лапшу.

— Ты отлично готовишь, — если бы я его не знала, я бы приняла блуждающую полуулыбку за усмешку. Мы сидели напротив друг друга, скрестив ноги по-турецки.

— Прекрати издеваться. Если хочешь, можем Винки позвать, она накормит нормальной едой.

— Не хочу. Предпочитаю отметить годовщину так.

— Годовщину?

— Да так, вспомнилось, как пять лет назад одна горячая преподавательница Астрономии на меня набросилась.

— Да неужели, только она набросилась! Кто-то про афродизиак говорил.

— Он слабенький был. Ему противостоять было легко, а тебе — нет.

Мне стало смешно.

— И вправду пять лет прошло… Только один год, наверное, не считается — мы тогда в ссоре были, птицы свободного полета, и делали, что хотели.

— Считается, — он стал серьезным. — Твой подарок скачет по всей магической Британии, а должен был висеть у тебя на шее.

— Пусть лучше скачет, — я улыбнулась, вспомнив свободную лошадь. — А у меня для тебя ничего нет.

— Ты приготовила шикарный завтрак, — фыркнул он. — Этого более чем достаточно.

Я расхохоталась.

Вернувшись в школу, мы обнаружили кучу неприятностей, в наше отсутствие Кэрроу отличились. Досталось гриффиндорцам, и больше всех Невиллу — его Лорд приказал ломать в первую очередь, а он ломаться никак не желал и теперь избитый лежал в лазарете. Я дала разрешение Дафне помогать в больничном крыле. Следующая новость оказалась приятнее — лошадки оказались злопамятными. Целый табун вытоптал и выжег поляну, на которой планировался ритуал. Печ увидел в этом нехороший знак и начал искать другое место. Только бы не нашел! Макнейр молчал, опасаясь гнева Лорда.

Меня немного отпустило. Я вспомнила, что хотела сделать давно, а именно — нарисовать защитные руны от пауков на стенах замка. Благодаря урокам Септимы и Батшеды, я могла самостоятельно составить нужную цепочку. На своем ковре-самолете я ночами летала вокруг Хогвартса и наносила защитные знаки, не знаю, понадобятся или нет, но пусть будут.

Северус, как мазохист, слушал Поттеровский дозор. Ругал Люпина, чуть мягче отзывался о Кингсли, через подставных лиц он помог ему скрыться. Для открытого выступления не хватало объединяющей силы. Большинство волшебников новые порядки устраивали, пока какие-то меры не начинали касаться их лично. Тогда возникало единичное неповиновение. Объединить мог символ, такой как Гарри Поттер, но он был еще не готов. Майкл Кендл набирал силу, но популярностью с Избранным сравниться не мог. Огромной проблемой стала инициатива новичков, они пытались выслужиться, а на деле превратились в малоконтролируемую силу. Это вызывало недовольство и во внутреннем круге. Еще многих аристократов раздражал Печ и его близость к лорду. Магию древних индейцев английские снобы считали варварством, это было на руку и мне, и Северусу.

Алекто и ее брат начали чувствовать себя хозяевами в школе. Лорд отдавал им приказы лично, минуя Северуса. Не могу только понять, то ли это было сделано от недоверия, то ли он решил использовать их как козлов отпущения, на тот случай - если магия Хогвартса их покарает, чтобы хоть я и Северус остались.