Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)

— Только попробуй ей это сказать — слабительного подсыплю. И не хватай блинчики — это на всех.

— Но у тебя же лучше выходит!

— Во-первых, маму обижать не стоит, во-вторых, я не хочу постоянно готовить завтрак. Так что, когда придет мама, оба сделайте кислые мины, либо моя месть будет страшна. И посуду моет Берти.

И в кого только такая стерва уродилась? Всего-то шестнадцать, а старшего брата строит, младшему спуску не дает. Хорошо, что мой нос не достался, только глаза. В школе скоро Мари-Виктуар за пояс заткнет.

— Да ладно тебе, лучше посоветуй, как к Мари подкатить, — прервал ее Эдвин который, судя по характерному шипению и запаху, обжаривал сосиски.

— Эдвин, у тебя нет шансов.

— Это почему еще?!

— Ты — не ее тип. Ей нравятся романтики типа Люпина: чтобы дарили цветы, пели серенады при луне, говорили о любви, а ты только про зелья рассказывать можешь. И волосы заклинанием перекрашивать.

— Врешь, ей такой бред нравиться не может!

— Это всем нравится, вообще-то. Любой женщине будет приятно от такого.

Слова дочери заставили задуматься — а когда я говорил Авроре, что люблю? За все эти годы — ни разу. Цветы? Тоже нет. Когда Авроре присылают букеты, она сразу накладывает специальные чары, чтобы мы с Эдвином не пустили их на ингредиенты — все не может простить орхидею Лонгботтомов. Она мало что понимает в Зельеварении, но может оценить красоту кипящего котла. Наши совместные разработки печатали во многих научных изданиях, а ее расчеты и свежий взгляд на некоторые вещи здорово упростили мою работу.

Рукоделие, над которым я смеялся первые годы, открыло ее для меня по-новому. То, как она из тысячи оттенков конского волоса выбирает нужный, и создает не просто красоту, а магически сильные артефакты — для меня тайна. Ее гобелен из шерсти единорога и кентавра служит мощнейшей защитой нашего дома, мантия, в которой я вышел против Лорда, спасла мне жизнь, отразив большую часть неприятных проклятий и впитав основной яд лордовой змеи. При помощи этой же ткани я смог остановить сильное кровотечение и продержаться до приема противоядия.

Какая же Аврора была забавная, когда только приехала в Хогвартс и смутилась из-за кольца, которое иные чистокровные с гордостью бы демонстрировали. Я не горжусь, что поддел ее тогда насчет него — из всех коллег она единственная относилась ко мне нормально, действительно нормально. Потом начались ее поездки, из которых она никогда не приезжала с пустыми руками. Как человек, который мало смыслил в Зельях, умудрялся выбирать такие качественные ингредиенты — для меня загадка.

А потом я понял, что она меня желает, как мужчину, она — одна из самых красивых женщин — хочет меня! Не своего родовитого жениха, не красавчика Локхарта, а меня! От этого вырастали крылья.

Потом та история на день святого Валентина, такое со мной было впервые. Признаться, поначалу я просто хотел заполучить первую кровь, но потом потерял голову окончательно. То, что ей устроили Голды с кольцом — было крайне жестоко. Она до сих пор не знает, что, чтобы нас избавить от проклятия, я попробовал один из древних брачных обрядов, хотел сказать ей сразу, но все завертелось, а после она так обрадовалась свободе.

Никаких доказательств, что обряд принят, не было. Я выдохнул, проверил по своим каналам — нас ничего не связывало. Если бы я знал про гобелен, наверно вел бы себя по-другому. Хотя… Если бы я тогда сказал, вряд ли бы она меня простила. Меня тянуло к ней. С ней я не думал о Лили, не было чувства вины и мерзкого ощущения грязи, как после борделя. Было легко, свободно и спокойно. С ней я чувствовал себя живым. Когда Лорд вернулся, я испугался, что он ее заберет, уничтожит. И ведь не спрячешь — она была связана с драккловым замком. Было больно отталкивать, но я пытался сделать все, что мог.

И тут вернулась Лили: она не давала покоя, я готов был возненавидеть преследующие меня везде зеленые глаза и лань, которая выпрыгивала из палочки. Видеть Аврору, которая становилась все раздражительнее, смотреть в ее глаза — стало невыносимо. Я сдался и не жалею, она — моя жизнь, она стала моей опорой.

Пока был жив Лорд, я боялся каждый миг, что ее заберут. Берег, ограждал от той мерзости, которая творилась в Ближнем Кругу, но это не всегда удавалось. Она сделала для защиты маглорожденных больше, чем весь орден Феникса вместе взятый. То, что она сотворила с порталом, злит меня до сих пор, но поступи она по-другому — это была бы не Аврора. Когда на холодном полу я нашел ее безжизненное тело, я думал, что не выдержу и уйду вместе с ней. Она вернулась, подарила мне счастье, а я даже ни разу не сказал, что люблю.

— О чем задумался? — подошла она сзади.

— О том, что люблю тебя.

Аврора, услышав это, просияла.

— О! Мне нужно было прожить с тобой двадцать четыре года, родить троих детей и забеременеть четвертым, чтобы это услышать!

— Не язви, тебе не идет. Лучше поздно, чем никогда.

— Тогда, так и быть — я тоже тебя люблю! — лукаво улыбнулась она. — Там дети, кажется, приготовили завтрак. И вообще, надо поторопиться, поезд через два часа. Хотя я, наверное, с вами не поеду…