Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)

Безнадежнее некуда!

— Ведь спешить в лавку мне теперь не обязательно. И переживать о спешном побеге, морских медведях… Гора просто с плеч!

Ее лавка!!! Кастеллет пришел и забрал плоды ее трудов, ее идеи, а сам и пальцем о палец не ударил!!! Это больнее всего.

— Зато отдохнешь — это ведь хорошо, Аврорик? Идей у тебя хватит на сто проектов, ты еще вернешься в строй. Театр ведь еще есть, трактир «От пуза»… Но про Гаррика откуда они узнали?..

Еще ведро воды.

— Ах, ведь ты сама сболтнула, когда жгли карандаш. Ну, не истери — ты не в море Белого Шепота. Помнишь, Риэн говорила, что без сирен нельзя? Разберешься в моменте. Смотри — тут ведь самый настоящий санаторий! Сауна, сад, жасмин, своя комната, никто не трогает…

А потом придут Странники и заставят тебя вести их на маяк на краю света. Украдут далекозор и будут ходить по другим мирам и сеять смуту еще и там.

— Я могу сказать им, что ничего не помню. А карту… найду способ передать Блэквингу — Фарр все равно считает звездную пыль легендой. Блэквингу же новые возможности важнее, чем правда это или нет. Он хороший дядька. По крайней мере, нож в спину втыкать не будет.

Но тогда ты потеряешь свои гарантии на жизнь.

Ро дернула шнурок яростно. Ах-х! Бр-р!

Не беда. У Фарра, вон, их вовсе нет. Ро попыталась унять прыгающую нижнюю челюсть и сняла паклю волос с лица.

— Ну, Фарр — большой мальчик, он справится, правда?.. Это уже не первая политическая заварушка в его жизни… Но если ты можешь что-то сделать — как смеешь отступать в кусты, Ро?! Пусть и пахучие жасминовые?!

Снова дерг. Кадка успела набраться всего наполовину, так что Ро водяного залпа в макушку и не заметила.

— Но разве я могу что-либо сделать?!.

Ро прошлась по предбаннику, потирая плечо через совершенно мокрый бандаж. Воздух был тепл, несмотря на то, что девушка промерзла до почек. Покосилась на сиротливо валяющуюся карту и договор с Гарриком.

— Да ладно, Ро, ты сохранила их перед лицом смерти — и ты сдашься? Не верю.

— Но я же всего слабая женщина, к тому же — совершенно чужая здесь!

— Но зато какая у тебя сила воли, вера в лучшее! Ты выкрутилась с взрывающегося корабля, остановила абордаж, провезла далекозор под носом у капитана Барма и обманула самого гада Кастеллета, заставила Фаррела выйти из себя, открыла зашоренным вестландцам мир иных культур, вдохновила местного поэта и спустилась в пещеру по канату. Чудом избежала гибели в пещерной ловушке и от рук революционеров, даже заполучила передышку. И ты — ничего не сможешь сделать? Слабая женщина? Тебя страшат какие-то медведи?

— Но мне некуда идти…

— Еще осталась башня Тильды.

Аврора улыбнулась от уха до уха.

— Тогда стоит спрятать наши бумажки.

Входная дверь скрипнула. Ро едва успела сунуть договор и карту в щель в полу под лавкой и схватить простыню.

Кого еще принесло? В «душевую» заглянуло прыщавое лицо подростка. Прелесть. Ро покрепче запахнулась в простыню.

— Простите, — пробормотал парнишка и мгновенно залился краской. — Я… каждый вечер прихожу париться, лечение такое…

Наверное, это тот, который выздоравливает от воспаления легких. В конце концов, сауна ведь не принадлежит ей, правда? Ро постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее.

— Конечно, заходи. Я уже все.

Парень открыл дверь пошире, и внутрь вдруг с шумом влетела белая рассерженная птица.

— Она вот… внутрь рвется, — пояснил паренек с пневмонией в одной длинной рубахе с торчащими как спички ногами.

Аврора издала восхищенный возглас. Голубинка! Тиль! Их они списали со счетов. Ро вытянула левую руку, сокол опустился на запястье, больно впиваясь в кожу и ударяя крыльями в лицо.

Должно быть, долго ждала, вот и злится. В прошлый раз ей тоже пришлось несладко. Но… она — это лучик надежды в темном тоннеле!

— Никогда не видел таких! — восхищенно проговорил мальчик.

Аврора, уже было радостно потянувшаяся к записке, замерла. Никто не должен знать, что у нее есть посланник, никаких свидетелей!

Спокойно, Ро, еще немного, и такими темпами ты начнешь свидетелей убивать, как Седрик Джарлет.

— Хочешь посмотреть? — спросила мальчика, разравнивая нахмурившиеся брови.

Тот несказанно обрадовался, расцвел.

— А можно?!

Аврора с теплотой усмехнулась.

— Можно. Если ее еще покормишь, так она и сердиться перестанет.

— У меня… остатки обеда есть, вот, — суматошно закопался подросток в карманах чересчур просторной рубахи.

Аврора тем временем тихо сколупнула записку и передала недовольно разевающую клюв Голубинку товарищу по больнице. Соколица засомневалась на мгновение — переходить ли на чужое запястье — но потом увидела кусок хлеба с мясом, и это был решающий фактор.

Ро отвернулась и развернула записку.

«Ро!

Это невероятно! Пишу тебе, потому что мне просто жизненно необходимо поделиться с кем-то всем этим восторгом.»

Аврора пробежала по диагонали подробности стрижки овец и зацепилась за абзац: