Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)

Ро от неожиданности ойкнула, схватилась, на повороте повозка едва не угодила в кусты.

Тиль успела свистнуть и перехватить вожжу.

— Ровнее! Хочешь правее — тянешь правую легонько, левую...

— Левую, понятно, — кивнула Ро и, закусив губу, отдалась всем существом управлению повозкой.

Будто в первый раз, честное слово. Вероятно... в первый. Фарр просил не спрашивать Ро про происхождение в лоб — просто быть ей другом, оставаться рядом. А язык чешется... с самого начала.

Голубинка, тихонько свистнув в тон свистку, спикировала на протянутое предплечье.

— Письмо писать будешь?

— Ага. Срочное. Прости, я сейчас.

И накалякала карандашом на обрывке бумаги для таких дел:

«Ро и я на дороге в Альпурху. Пришли по возможности кого-нибудь для сопровождения. Вроде бы, торговые дела, но она еще вроде собирается в Бубильон. Не знаю, что ей взбредет в голову, а остановить не могу — рядом с ней мир так и вертится, я забываю о безопасности и даже своем имени. Прости, я плохо справляюсь с твоей просьбой. Помоги.»

Привязала к ноге Голубинки, подкинула в воздух, шепнула «Фаррел Вайд».

— Хорошо, что Какадук прилетел, — отозвалась Ро мечтательно. — Представлю его Таурону, может, еще кому. Будет проще с торговлей. Как это вообще работает?

— Что работает? — не поняла Тильда.

— Ну, птицы. Это смешно — представлять им людей.

— Просто дрессировка. В Вестланде изобрели — сокольничий Шамси их тренирует последние лет пять.

Наверное, примерно так же Аврора ответила бы попаданцу в наш мир на вопрос «откуда вы берете интернет?». Стоп. Пять лет только?.. Версия про сокола, который у Странника с детства, отпадает. Но он... был здесь? И был вхож во дворец, раз знал Йоргена.

— В Вестланде? А в других королевствах империи пользуются птицами?

— Без Шамси тут никак, да и птицы наперечет и стоят дорого. Если ты не был во дворце Чудесного Источника, не видать тебе ни сокола, ни попугая. Из иностранцев, я думаю, разве что послы себе могут позволить.

Вот-вот...

— Так что, скажем, если у кого-нибудь, кто не покидал островов Мерче, завалялся где-то сокол, то...

— Ой, Ро, да не может быть такого!

Аврора думала недолго.

— Тиль, а ты знаешь что-нибудь про семью Лукреция?

Кудесница дернулась, и Ро, повернувшая лицо, чтобы взглянуть на собеседницу, обнаружила на ее смуглом лице страдание. На долю секунды, но... Тиль ответила деревянным голосом.

— Лукреций поднял восстание против династии Бассов и был убит. Кстати, где-то недалеко отсюда. Говорят, разбойники — это как раз его уцелевшие люди, попавшие в реестр уничтожения, но скрывшиеся в лесу. Мерзкий тип. Его семья... у него были дети, наши ровесники, но они погибли на рудниках от чумы. Почему ты спрашиваешь?

— Да так... — Аврора пожала плечами. — Ты ведь ученый и историк, что-то да знаешь. Говорят, существует где-то реестр с их именами... Говорят, возможно, он был у Звездочета.

«Это дядя Тиль. Не говори с ней о нем». Ро прикрыла рот ладошкой. Ох, а у нее, конечно, такая важная вещь из головы и вылетела!

— Его... выкрал Странник. Перед казнью.

— Тиль?..

Аврора остановила повозку громким «Тпру!», прямо посреди сумеречного леса. Шорохи в кустах не значили ничего, когда боль на лице Тиль не мог скрыть даже вечер. Она взяла кудесницу за руку. Холодную и бездвижную.

— Тиль, прости... Я — совершенный чурбан.

Тильда молча забрала руку, взяла вожжи с колен Авроры, цокнула и заставила лошадь двигаться дальше.

— Это он... возил меня в Бубильон...

— Наверное, так лучше, чем если бы он погиб?

Тильда пожала плечами.

— Он все равно враг империи.

Одной рукой кудесница затеребила свой венок из кос, и, звякнув, из прически на ее колени выпала подвеска и скользнула под колеса повозки. Откуда-то из темноты донесся мимолетный аромат дикого жасмина. Тильде захотелось поговорить о запретном. Слишком долго она носила это в себе.

— Его звали Барристер Эйдан, он всегда был того... немного. И жутко интриговал меня. Когда совсем маленькой меня отпустили с ним в Бубильон, я была безмерно счастлива. Мы лазили по горным тропам и пещерам, дядя даже спускался по отвесному обрыву к водопаду, говорил, чтобы достать для меня снежный цветок... И смеялся, как я вытягивала шею и ждала его, говорил «маленький гусенок»...

Тильда утерла несуществующую слезу со щеки и сжала губы в жесткую линию. Хлестнула вожжей еще раз, лошадка Гаррика поддала ходу. И вот уже они выехали на последний поворот, и показались первые домики Альпурхи, в окнах одного горел свет.