Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)

Даже в самые отчаянные моменты жизни нельзя плевать на других. И на себя, вообще-то... тоже. Какадук взлетел белым пятном в темноту ночи.

Ро подтянула колени в подбородку и обняла их руками.

— Хорошо, что мы имеем? Звездочет находит способ пересекать пространство. Как там было — зелье морской соли? Возможно, в море Белого Шепота не только аномалия сирен, а и нечто посерьезнее? И эту аномалию не могли открыть, ведь все боятся моря Белого Шепота как огня? А он открыл. Благодаря тому, что нашел на двадцать пятом мередиане.

Но кто возил его туда? Буканбург?

А если буканбуржцы ходят в грабительские плавания, то в какое море, как не Белого Шепота? И кого они грабят, если у Мерчевиля всего один корабль? Ну, друг друга... Но если кто и знает что про море Белого Шепота, то Блэквинги и прочие. Так, спросить Барти нужно не только про тоннель. Как и Хьюго.

Ро вытащила очередную бумажку и записала карандашом «Блэквинги — тоннели, аномалии моря, места грабежей, Звездочет».

— Еще расспросить топольцев про рудник. Может, можно туда съездить?..

— И что тебе это даст? — поинтересовался позади ровный голос.

Глава 21. О неприкосновенности мозгов, делах торговых и бремени раскрытых загадок

Окраина деревни Альпурха, ночь с двадцать первого на двадцать второе белья.

Аврора резко обернулась, готовая прыгнуть в обрыв или сражаться — это как сложится. Но перед ней стоял всего лишь Таурон. Друид тяжко вздохнул, глядя на воинственное выражение лица гостьи, сделал шаг вперед и сел рядом.

С обрыва видно было даже Стольный город. Там, в отличие от Альпурхи, горели огни и кипела жизнь. Вероятно. В остальном — темнота. Звезды. Лес. Горы. Тонкий месяц.

— Забытое дитя лесов, — произнес друид снисходительно.

Ро наморщила нос. Она знала, что ей нужно отправиться спать, иначе все скачки настроения и состояния в покое не оставят. Но… возможности такой не было. Да и не уснет она с такими знаниями. Альпурха. Торговля. Бубильон. Пещера Сваля. Дядя Тильды. И где-то посреди всего этого — она.

— Барристер Эйдан ведь плавал по морю Белого Шепота?

Друид повторил свой вопрос совершенно ровно:

— И что это тебе даст?

— Я узнаю… А вы знаете?

— Что знаю?

— Что сделал Барристер. Почему он — позор рода?

Друид наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому. То ли разминая, то ли прикидывая, то ли растягивая время. А может, это значило «не скажу».

— Ведь деревья могут такие вещи рассказывать?

— Тебе не нужно копаться в том, что сделал Барристер.

Ро возмутилась.

— Он открыл путь, по которому сюда пришла я!

— А ты хочешь вернуться? — друид пристально посмотрел в лицо девушке.

И где-то завыл волк. Кровь застыла в жилах, а волосы будто одеревенели. То ли от звука, то ли от вопроса. То ли от порыва неожиданно холодного ветерка.

— Ну… не знаю.

— Тогда зачем тебе путь Барристера?

Ро завела за ухо прядь волос, которая, в сущности, и не мешала, надеясь вернуть хотя бы остатки уверенности в собственной правоте. Даже Фаррел со всей его властностью власти над ней так и не обрел. А вот Таурон — может убедить в чем-угодно, даже в чем-то совершенно противоположном тому, во что свято верит она сама… Аврора поежилась, скрывая налетевшую дрожь явно не физического свойства. Он опасен, проклятый друид, опасен! Зачем она к нему приехала? Чайку попить? Он ведь фанатик… который слышит деревья, и считает, что на существование имеют право только его лес и горы, который неизвестно, чего хочет в этой странной холодной войне. Нужно быть предельно, предельно осторожной во всем, что она станет говорить…

Ро сглотнула. А Таурон продолжил смотреть, не мигая. Все в этом мире — вовсе не те, кем кажутся.

— А вам… зачем это знать?

И смотрит, как овечка на волка. Таурон поднялся и подал ей руку.

— Чтобы ты не наделала ошибок. Пойдем.

Ро не подала ладони и осталась сидеть. Почему Таурон отправил Тиль к кому-то с непроизносимым именем, а ее забрал к себе?..

— А что, по-вашему — ошибка?

Брось, Ро. Это просто нервы. Ты паникуешь на пустом месте.

Но мозги — это личное, они имеют право на неприкосновенность. Любое вмешательство в их работу — страшно, опасно и просто обязано быть запрещено! Таурон же шарит в ее голове шутя. И перемыкает стрелки на рельсах, как ему заблагорассудится.

— Аврора Бореалис. Ты хочешь сунуть нос в дела, которые тебя не должны касаться. Рудник, Барристер и Странник, — Таурон покачал своей лохматой шевелюрой, — это не то, чем тебе следует заниматься.

«Потому что это опасно или потому, что я что-то найду?».

Ро благоразумно промолчала. Что будет сказано — услышит дерево. Что услышит дерево — услышит Таурон. Какой ужас.

Хорошо, что деревья не слышат мыслей. Зато Таурон их умеет неплохо читать, ибо он сказал:

— Отчего ты умолкла? Ведь ты хотела о стольком поговорить.

— Я… приехала за пульфитом, на самом деле. И за товарами.

— В пещеру Сваля тоже можешь сходить.

Ро фыркнула.

— Вы позволяете, значит?