Австралийские этюды Полет бумеранга

Некоторые исследователи утверждают, что сахарные белки могут пролететь расстояние до 55 метров, разумеется начав свой полет с очень высокого дерева. Однако зоолог Дэвид Фли считает это преувеличением. Он пишет, что проделал опыт, во время которого заставлял сахарных белок перелетать с одного столба на другой, врытый всего в семи метрах от первого. Зверьки преодолевали это расстояние с большим трудом, и ни о каком увеличении его не могло быть и речи. Но мне кажется, что версия насчет пятидесятиметрового расстояния все же может быть верна. Важно лишь, с какой высоты был начат полет. Ведь такая белочка стартует с верхушки одного дерева и финиширует почти у самого основания другого. При этом она всегда старается приземлиться головой вверх. Затем она быстро по спирали взбегает вверх по стволу, и все повторяется сначала. Понятно, что любой столб, вкопанный на огороженном выгоне, всегда окажется недостаточно высоким для такого дальнего полета.

Бельчонок во время полета обычно сидит на спине матери, и не исключена возможность, что одновременно в ее сумке находится уже новый малюсенький бэби. Эти выращенные в сумках детеныши, как правило, оказываются очень живучими. А ведь мать их вынашивает всего три недели, после чего они попадают еще голыми эмбрионами в сумку и висят там, крепко присосавшись к соску.

Одна девушка, по фамилии Ивей, рассказывала, как она однажды еле-еле оторвала такого малюсенького эмбриона от соска мертвой матери, решив спасти ему жизнь. С большим трудом из глазной пипетки она вливала ему по две-три капли молока в ротовое отверстие. Такой порцией этот «червячок» вполне насыщался. Она кормила его 5–6 раз в день, причем молоко специально подогревалось и в него добавлялось немного сахару. Только спустя три недели зверек научился сам лакать молоко. Второй беличий детеныш был снят с уже остывшего трупа самки, которую задушила кошка. Его тоже удалось выкормить подобным же образом, и он прожил после этого в доме десять лет.

Такая ручная белочка может доставить много радости своему хозяину или хозяйке. Попав к людям, она моментально переключается на «домашний» стол: с удовольствием грызет сахар, различные фрукты, очень любит пироги и мед. А между прочим, живя на воле, белки всего этого, разумеется, никогда не видят; там они питаются насекомыми, иногда даже таскают из гнезд нелетных птенцов. Листьев они в пищу не употребляют.

Живя в доме, сахарная белка дремлет весь день напролет, свернувшись в кармане своего владельца, и только время от времени просыпается, чтобы угоститься кусочком печенья. Потом она снова запахивается собственным хвостом и продолжает спать. Но с наступлением сумерек сумчатая белочка оживляется, начинает носиться вверх и вниз по портьерам и планирует с одного члена семьи на другого, будто это деревья в лесу.

Сами сахарные белки неприятного запаха не имеют, но их норы в дуплах продушены довольно основательно: по-видимому, листья, из которых построено гнездо, сильно пропитываются мочой. Зоолог Т. Шульце-Веструм обнаружил у новогвинейских сумчатых белок особые железы на лбу, на груди и под хвостом, издающие различные запахи. Члены одного «клана» узнают друг друга исключительно по запаху. Однако один только «чужой» запах еще не служит причиной для нападения.

На воле сахарные белки часто живут общежитием, по двенадцать штук в одном дупле. Перед тем как вылететь в ночной полет, они издают низкий, похожий на стон звук. Время от времени они громко кричат. Для чего бы это? Может быть, они обладают своеобразным локационным устройством, которое помогает им ориентироваться в темноте? Это пока еще не выяснено. Возможно, что и так.

Многие австралийцы разводят этих прелестных животных, и они успешно размножаются в неволе. В Лондонском зоопарке у них тоже неоднократно появлялось потомство. Наблюдая за самкой с детенышами, часто можно видеть, как она передними лапами открывает сумку на животе, чтобы проверить, как там ведут себя ее дети. В сумке обычно сидит по два-три детеныша.

Сахарные белки внешне довольно схожи с гигантскими сумчатыми летягами. Но именно только внешне. Они отнюдь не вегетарианцы, а скорее маленькие разбойники; при случае они душат даже мышей и частенько охотятся за различными насекомыми. Их зубы напоминают зубы насекомоядных карликовых опоссумов, в то время как челюсть гигантской сумчатой летяги схожа с челюстью нелетающего «вегетарианца» кольцехвостого кускуса (Pseudocheirus).