Читаем Австралийские этюды полностью

Как мало на самом деле истребил миксоматоз кроликов после памятного 1950 года, показывают следующие данные: за двенадцать месяцев 1955/56 года из Австралии было вывезено 23,4 миллиона кроличьих шкурок и около 7,1 миллиона их переработано в самой стране. 12 миллионов диких кроликов было отстреляно для экспорта в другие страны и 33,2 миллиона съедено внутри страны. Вместе это ежегодно составляет 45,2 миллиона кроликов стоимостью в 62 миллиона марок. Вначале это может показаться довольно значительной статьёй дохода, но на самом деле такая сумма лишь небольшая «заплата» на обширной бреши, которую кролики ежегодно вносят в бюджет австралийского сельского хозяйства.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ЗООПАРК НАД ПОРТОМ

Образцово-показательный Таронга-парк в Сиднее. — Жирафы на фоне океанских пароходов. — Только в обмен на животных. — Заслуги сэра Эдварда Халлстрома. — Меняем двух белых кенгуру на саблезубого тигра

Наверное, ни один зоопарк в мире не расположен столь живописно, как Таронга-парк в Сиднее — столице штата Новый Южный Уэльс.

Сидней, основанный в 1788 году, по европейским масштабам город молодой. Однако сейчас это уже самый крупный город Австралии, имеющий 2,5 миллиона жителей. Правда, в последнее время за пальму первенства с ним усиленно соревнуется Мельбурн, расположенный южнее и потому отличающийся более прохладным климатом.

По размеру территории, приходящейся на душу населения, Сидней превосходит любой крупный город мира. Незаселен— ность многих мест объясняется крайне невыгодным расположением города в холмистой, изрезанной бесконечными оврагами местности, в которую глубоко вклиниваются два больших залива — Ботани-Бей и Порт-Джексон. Просто удивительно, что такой крупный культурный центр мог развиться в столь неблагоприятных географических условиях; едешь, едешь, уж, кажется, проехал целую страну, а, оказывается, все ещё находишься в пределах границ города Сиднея!

Уже в 1880 году здесь, в Мур-парке, открыли зоопарк, но вскоре отведённая под него площадь оказалась недостаточной. И вот 24 апреля 1912 года торжественно был открыт новый зоологический сад — Таронга-парк, расположенный в тогда ещё девственной местности, прямо против входа в Порт-Джексон. Занимал он вначале 17,2 гектара, но в связи со всякого рода достройками и усовершенствованиями вырос с тех пор до 28 гектаров. К сожалению, изумительная по красоте местность, на которой раскинулся Таронга-парк, слишком холмиста и изрезана множеством оврагов с крутыми склонами.

До Таронга-парка из центра города есть два пути. Можно проехать туда через знаменитый роскошный портовый мост «Харбоурбридж», возвышающийся на 60 метров над водой и тянущийся в длину на 1200 метров (это целая автострада, так как автомобили могут проходить по мосту в десять рядов). И в таком случае вся поездка займёт не больше двадцати минут. А можно сюда добраться и по воде на специальном прогулочном катере, что займёт немножко больше времени.

Когда вы входите на территорию парка, вас прямо ошеломляет необыкновенной красоты картина, открывающаяся перед вашими глазами: сверкающая водная гладь залива, по которой медленно плывут огромные океанские пароходы, а на противоположном берегу — чёткие силуэты небоскрёбов и других новостроек Сиднея.

Подобный вид, но значительно менее величественный открывается только из зоопарка в Галле да ещё, пожалуй, из недавно построенного парка в Инсбруке. Но живописное расположение Сиднейского зоопарка имеет, к сожалению, и свои недостатки: вольеры с животными насквозь продуваются резкими ветрами с моря, непрерывно гуляющими по открытой, ничем не защищённой территории порта. Поэтому, чтобы уберечь от холода теплолюбивых экзотических животных, со сто— роны моря пришлось построить специальные бетонные заграждения. Ведь в Сиднее зимой становится довольно прохладно: температура воздуха иногда падает почти до нуля градусов. Эти бетонные стены несколько портят впечатление во время прогулки по парку. А фотографам они просто мешают: чтобы снять обезьян или слонов на фоне океанских пароходов в порту, они вынуждены даже забираться на деревья. Однако животным такие заграждения идут на пользу. Так, здесь в довольно небольшом цементированном загоне охотно плодятся даже капризные жирафы. От одной пары жирафов удалось получить уже 15 детей и внуков, которые разосланы по другим зоопаркам Австралии. Тут прекрасно размножаются также чёрные носороги, шимпанзе, козлы тары и прочие обычные обитатели зоопарков, уже не говоря о различных видах кенгуру.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зелёная серия

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное