Австрия в ХХ веке

Политическая элита страны считала хаймвер прибежищем для социальных аутсайдеров, эхом прошедшей войны. Его приверженцы, облаченные в военную униформу, еще могли произвести впечатление на деревенских девушек, но не пользовались авторитетом в крупных городах. Над ними посмеивались, детвора дразнила хаймверовцев «петушиными хвостами» за перья, которые они носили на своих фуражках. Взрослые называли их «пятишиллинговиками» – такую мзду они получали за участие в демонстрациях и парадах.

И все же это была потенциальная армия гражданской войны, примыкавшая к консервативно-клериальному крылу ХСП. По разным оценкам в нее входило от 60 до 100 тыс. австрийцев. Они брали за образец организацию фашистского движения в соседней Италии, требовали по примеру Муссолини совершить «марш на красную Вену». В распоряжении хаймвера оказались военные запасы, укрытые от контроля Лиги наций – несколько десятков тысяч винтовок, пулеметы, тяжелое вооружение. Явным преувеличением советской историографии было утверждение, что эта организация выступала в роли «вооруженной гвардии финансового капитала» (В.М. Турок). Однако многие австрийские промышленники субсидировали хаймвер в расчете на политические дивиденды, значительные средства поступали и из-за границы – от Венгрии и Италии.

Пытаясь использовать в своих целях военную атрибутику, социал-демократы в 1923 г. образовали собственную партийную гвардию (Schutzbund), численность которой также доходила до 100 тыс. человек. В венском арсенале были замурованы значительные запасы оружия, о котором знали лидеры СДПА. Попытки полиции найти эти склады ни к чему не приводили. В отличие от военизированных формирований правого толка шутцбундовцы заявляли о готовности защищать конституционные устои Первой республики. В то же время СДПА сохраняла приверженность лозунгу диктатуры пролетариата, о которой шла речь в Линцской программе партии 1926 г. Хотя эта диктатура рассматривалась скорее как неизбежное зло, крайнее средство защиты интересов рабочих от контрнаступления буржуазии, радикальная пропаганда делала свое дело. И сторонники социализма, и их оппоненты исподволь готовились к «последнему и решительному бою».

Страницы австрийских газет даже в самые спокойные годы были заполнены репортажами о парадах, учениях и маневрах политических армий. Они все более походили на танцы вокруг бочки с порохом, в то время как редкие призывы к взаимному разоружению оставались гласом вопиющего в пустыне. Акцент постепенно переносился на наступательные действия, срыв мероприятий противника. Если в начале 20-х гг. «право на улицу» безраздельно принадлежало левым силам, то в середине десятилетия инициатива перешла к их оппонентам. Не проходило и года без громких покушений на известных политических и общественных деятелей. Правые радикалы лидировали в провинциальных центрах, эксплуатируя неприязнь их жителей к «красной Вене». Открытое столкновение двух противостоящих друг другу лагерей было только вопросом времени.

30 января 1927 г. в небольшом городке Шаттендорф на востоке страны в ходе вооруженного нападения местного союза ветеранов на демонстрацию шутцбундовцев погибли инвалид и ребенок. Узнав об очередном преступлении реакции, венские рабочие объявили спонтанную забастовку. Их настроения вернулись в мирное русло только тогда, когда было объявлено, что стрелявшие схвачены полицией и вскоре предстанут перед судом. Однако правосудия не свершилось – 14 июля того же года убийцы из Шаттендорфа были оправданы судом присяжных.

Возмущение социал-демократических рабочих было легко предсказуемо, хотя их лидеры до последнего момента надеялись, что массы удастся удержать под контролем. Утром следующего дня огромная толпа окружила и подожгла дворец юстиции. По данным полиции в волнениях участвовало до 200 тыс. человек. Для Карла Реннера произошедшее оказалось «неожиданным извержением вулкана». Попытки пожарных и шутбцбундовцев сдержать толпу не привели к успеху, не произвела на нее впечатления и речь бургомистра Вены Карла Зейца.

Правительство увидело в происходящем очередную попытку коммунистического путча и не преминуло воспользоваться представившимся шансом для того, чтобы продемонстрировать собственную силу. После консультаций с канцлером начальник полиции Иоганн Шобер раздал полицейским винтовки. Когда они прибыли к дворцу юстиции, спасать уже было нечего – над мостовой кружились листы из судебных дел, тысячи любопытных наблюдали за разгоравшимся пожаром. Тем не менее отряды полиции начали стрелять в толпу. Итогом дня стало 89 погибших (из них только четверо полицейских) и более тысячи раненых.

Власть наглядно показала жителям венских предместий, на чьей стороне находятся закон и его служители в мантиях и мундирах. Буржуазные круги имели все основания для злорадного торжества – «миф о силе рабочего класса был развеян» (Э. Ханиш).