Австрия в XX веке

Одной из составляющих плана по выведению парламента за скобки политической жизни стала конституционная реформа, проведенная правительством Шобера. В заявлении его кабинета, сформированного 26 сентября 1929 г., говорилось: «Нельзя оставлять без внимания то, что именно гипертрофия парламентаризма уничтожила у широких кругов населения интерес к демократии». Шобер, ответственный за кровопролитие 15 июля 1927 г., воспринимался с тех пор общественным мнением страны как ставленник консервативного крыла ХСП. Его назначение вызвало бурю восторга среди лидеров хаймвера, но последние просчитались. Шобер отказался от прямого сотрудничества с ними, выстраивая свой авторитарный курс с опорой не на вольницу правых радикалов, а на силовые структуры государственного аппарата. Это несколько стабилизировало накал политических страстей. Советское полпредство в Вене сообщало осенью 1929 г. в Москву, что «фашистская акция против парламентаризма становится менее активной», и в случае, если хаймверовцы решатся на государственный переворот, рабочий класс выйдет на улицу.

Шобер сумел договориться с лидерами СДПА об изменениях конституции, которые были приняты 7 декабря 1929 г. Речь шла о превращении Австрии в президентскую республику. Ее правящие круги пытались таким образом подкорректировать огрехи парламентской демократии. Конституция предусматривала прямые и всеобщие выборы президента, последний получал право распускать парламент и отправлять правительство в отставку. Новый политический режим испытывал на себе явное воздействие Веймарской Германии. Вместе с тем в нем появились и элементы корпоративного строя, частью верхней палаты парламента стал Совет сословий (Ständerat).

Социал-демократы, одобрившие новый вариант конституции (они голосовали только против нескольких пунктов вроде лишения Вены прав федеральной земли), рассчитывали на то, что их уступчивость будет вознаграждена. Символом смягчения конфликта двух лагерей стало избрание Реннера президентом парламента 29 апреля 1931 г. Еще до этого Зейпель попытался привлечь социал-демократов в «правительство концентрации», чтобы разделить с ними ответственность за последствия экономического кризиса.

Большинство австрийских историков считает, что реализация такого плана давала стране шанс избежать дальнейшей конфронтации, и в то же время подчеркивают, что этот шанс был весьма призрачным. Рейхольд винит в неудаче переговоров лидеров СДПА – их партия якобы «не была готова перепрыгнуть черед тень своей социалистической идеологии». Вряд ли речь шла о стратегии, скорее о прагматике – одному из участников переговоров от СДПА Зейцу приписывается фраза, сказанная тогда: не бывает крыс, которые хотели бы запрыгнуть на тонущий корабль. Уверенность социал-демократов в том, что капиталистический строй достиг дна своего падения, сослужила им плохую службу. Буржуазия, которой они предрекали скорый конец, все более склонялась к крайним, авторитарным методам избавления от страха перед революцией. Тем более что перед ее глазами находились примеры соседей Австрии, Италии и Венгрии.

Неудача переговоров о «правительстве концентрации» заставила социал-демократию захлопнуться в собственной скорлупе, отгородиться от судеб Первой республики. Приверженцы этой партии являлись не просто единомышленниками, их формировала специфическая социальная среда пролетарских кварталов, объединял особый образ жизни просвященного рабочего. Место ежевечерних собраний (Parteiheim) являлось для них тем же, чем для верующих являлась церковь.

В 1932 г. СДПА объединяла в своих рядах в два раза больше членов партии, чем в 1919 г., на нее работало более тысячи оплачиваемых функционеров. В отличие от безработных последним было что терять – теплые местечки в парламенте и административных структурах, налаженный ритм партийной жизни, чувство сопричастности к международному Интернационалу. И тем не менее они не проявили воли к защите демократических завоеваний первых лет республики. «С 1932 по 1934 г. припертая к стене партийная элита сдавала одну позицию за другой» (Ханиш).

Впрочем, твердых позиций в те годы не имела ни одна из партий, представленных в австрийском парламенте. Великогерманские националисты давно уже смирились с ролью довеска к фракции ХСП, теряя голоса избирателей, уходивших к правым радикалам – австрийским сторонникам НСДАП. Мифом оказалась и приверженность социал-христиан ценностям модернизированной в сословном духе демократии. Не прошло и двух лет после принятия поправок к конституции, как они отказались от всеобщих выборов президента страны. В октябре 1931 г. парламент избрал на этот пост представителя ХСП Вильгельма Микласа.

Последствия экономического кризиса