Австрийская площадь или петербургские игры

А Костылев всем этим воспользовался, - написал заявление в партком и МГБ, что я скрываю сионистов и сама - космополитка. Я всерьез не приняла, была уверена, что никто не поверит. Когда на партком вызвали, шла и про себя улыбалась: дескать, надо же, какая чушь. Так с улыбкой и выслушала решение об исключении из партии.

Потом папу вызвали и потребовали, чтобы немедленно развелся. Он-де коммунист, участник гражданской войны и должен понимать.

Только тогда я поняла, что всех нас ждет. На коленях его умоляла, чтобы послушался, - тогда всех вас не тронут. Но он даже слышать об этом не хотел - видно, не мог через себя переступить. Хотя понимал, что иначе нельзя, но не мог. Вот так мы и жили почти год со сложенными вещами.

Они посмотрели другу на друга и рассмеялись, вспомнив про молодого сотрудника, которому дали отработать письмо читателя про перебои с автобусами. Ничего не добившись, тот понурый пришел к Чернову. Рубашкин случайно оказался рядом, и оба уже в хорошем настроении.

- Покажи ему, Петя, как начальство в шеренгу ставить, - сказал тогда Чернов.

Петр не долго думая набрал прямой номер Яковлева.

- Выручай, Владимир Анатольевич, - сказал он в трубку, - читатели заели, "десятка" совсем не ходит, а Горин из "Автотранса" с нашим корреспондентом даже говорить не хочет...

Через несколько минут удивленный и пристыженный Горин позвонил, что автобусы 10-го маршрута будут ходить точно по графику. Так оно и случилось, о чем вскоре узнали все, так как только "десятка" ходила от редакции до ближайшего метро.

- Ну, ладно, - допив пиво, спросил Чернов, - про площадь готово?

Петр дал ему отпечатанный материал.

- Опять ты меня рогом ставишь, - упрекнул Чернов, - проверь, как Кошелева зовут. Константиныч он, а не Васильич.

- Чтоб не спорить, вычеркни отчество, - нашелся Петр, - короче будет.

- Добавить бы до планерки, - грустно предложил Чернов.

- Возможности у нас есть, - согласился Петр, доставая деньги, - зови стажера, пусть бежит на уголок, где три ступеньки вниз!

- Сколько ж они бабок угрохали в эти церемонии?- задумчиво спросил Чернов, подписывая репортаж в печать.

О том же думал и Петр, но решил, что ничего интересного из этой темы не вытянешь - слишком все на виду. Тут прибежал стажер с полным пакетом и очень обрадовался, когда Чернов по-свойски налил ему полстакана.

* * *

В это же время глава Петроградского района Кошелев просматривал сводку затрат по мероприятиям на Австрийской площади, подготовленную для мэрии. В валютном исчислении итоговая цифра выглядела неправдоподобно круглой - ровно 250 тысяч долларов. Иное дело в наших, деревянных. Тут расходы сложились с аккуратной, бухгалтерской точностью - 1 миллиард 351 миллион 153 тысячи 586 рублей.

- Многовато на шары и гирлянды - больше трех миллионов, - усомнился Кошелев.

- Так ведь они гелием надуты, а гелий дорого стоит, - пояснил подчиненный.

А в департаменте по содержанию жилищного фонда утреннее совещание неожиданно прервалось звонком по "вертушке" - так с незапамятных времен называли телефон правительственной связи из Смольного. Трубку взял замначальника департамента Серов. Начальственный голос укорял:

- Это вы должны думать, Константин Алексеевич, как найти подходы к Кравцову. От него зависит если не все, то многое. Тем более - выборы на носу. Нужна ему квартира - черт с ним, сделаем, пусть обосрется. И про бюджет не забывайте - надо держать под контролем. Если с депутатами не договориться - все по миру пойдем...

1.7. УЗЕЛКИ СУДЬБЫ НА НИТЯХ АРИАДНЫ

Утро началось, как обычно, со ста граммов и чашки черного кофе.

- Ну ты даешь! Разбогател, что ли? - удивилась буфетчица Надя, когда Петр попросил два бутерброда с икрой и мясное ассорти.

Рубашкин понимал, что деньги попали к нему не случайно и что рано или поздно Степанов о них напомнит. Но думать об этом не хотелось, и все случившееся уже отходило в забытье, сменяясь повседневными заботами.

В редакции еще никого не было. Заваленные бумагами столы в пустых комнатах и тишина в коридорах- Петр любил эти краткие минуты, предвещавшие скорую сутолоку, азарт и коллективное возбуждение, все это вместе таинственно давало огонек и напряжение колонкам газетных полос.

Вчера он так и не написал заказанного репортажа, надеясь, что утро вечера мудренее. Откладывать было некуда, и, вздохнув, Петр взялся за дело.

"Решение присвоить безымянной площади в самом центре Петроградского района имя дружественной европейской страны было принято мэром Петербурга и австрийским правительством еще осенью 1992 года, - быстро писал он. - А в минувшую субботу эти намерения наконец-то обрели материальное воплощение таблички с надписями на двух языках заняли свои места на церемонии открытия Австрийской площади.

В этот торжественный день горожане собрались задолго до начала незабываемого праздника. С раннего утра на площади звучала музыка в исполнении оркестра Объединенных австрийских железных дорог, сводного оркестра штаба Ленинградского военного округа и молодежного ансамбля "Югенд Стиль" из Вены".