Австрийский ревизор

«Башлаковъ Г. Г., подполковникъ. Замъ, котораго цѣнитъ Посоховъ. Какъ мнѣ кажется, ни черта не оправдано. Въ военномъ дѣлѣ смыслитъ меньше, чѣмъ я въ футболѣ. Вѣчный статистъ, съ которымъ даже я ни разу не успѣлъ поругаться за годы службы. Какая-то мутная исторія смерти жены, чего онъ въ РКУ — непонятно, да и вообще, мутный типъ. Глазки бѣгаютъ, брылья дергаются. Какъ снабженецъ, точно зналъ объ облавѣ на „Василиска“. Не исключено, что былъ въ курсѣ и „Катуара“: часто трепется съ дежурными офицерами на общей проходной. И самъ чортъ не знаетъ, гдѣ онъ былъ въ оное время и съ кѣмъ, поскольку никто и не замѣчаетъ обычно его прихода-ухода.»

Шлаевский встал и снова начал ходить от стены к стене. В течение часа должен приехать Рихтер: вроде как проведать секретаря, на деле — принять отчёт о внутреннем расследовании. Полковник уже начинал поругивать подчинённых, что прошло больше двух недель, как он дал им задание, а всё возятся. Полевой в ответ только разводил руками, так что отдуваться приходилось Михаилу. Младший лейтенант не был готов к приходу своего шефа сказать, кто из троих наиболее подозрительный...

В дверь постучали. Приоткрыв её, на пороге появился Мелешин:

— Михаил, не заняты? Можно?

— Конечно, проходите.

Фёдор Владимирович вошёл, прикрыл за собой дверь и тихонько проследовал к своему месту на стуле, неся под мышкой набор шахмат. У отставного полковника никого не осталось, а потому он был в госпитале совсем один. Уже на третий день пребывания в соседней палате Шлаевского, Мелешин постучался, представился и предложил поиграть в шахматы.

Шахматы младший лейтенант не любил, поскольку играл просто отвратно, но отказать пожилому улыбчивому полковнику в домашнем не смог. Так они играли на завтрак, обед и ужин, всегда по одной партии. Счёт был тридцать четыре-нуль, но Михаил каждый раз радовался приходу своего нового знакомого. Ему был чертовски симпатичен старик, да и байки о службе «ещё при царе Александре-освободителе» контрразведчик слушал очень охотно. Не меньший интерес у Шлаевского вызывали истории об организации разведывательно-контрразведывательного в самом начале Великой войны. Собственно говоря, после неё полковник вышел в отставку, но сохранил связь с управлением и был всеми очень уважаем, а потому регулярно лечился в госпитале РКУ и был на всех официальных мероприятиях почётным гостем...

— Михаил, поставьте коня на место и подумайте ещё. Иначе Вам мат через четыре хода.

— Можно подумать, это что-то изменит.

— Ну, у Вас пока есть шанс получить мат через семь ходов.

Младший лейтенант улыбнулся. Хоть Мелешин его и хвалил, Шлаевский знал, что играет он так же плохо, как и в гимназии. Но старался.

— Ладно. А если так?

— Уже лучше. Мат через шесть ходов, но Вы хотя бы сопротивляетесь.

— Да уж...

Мужчины рассмеялись. Контрразведчик подлил старику чаю, сам взял ещё одну баранку.

— Фёдор Владимирович, а Вы ведь служили в пластунских ротах, да?

— Так точно. С этого и начинал в Русско-турецкую.

— По сути своей, это разведка. Как Вы определяли, какая цель главная? Ну, скажем, какого офицера в «языки» брать, а кто вообще бесполезен?

Отставной полковник улыбнулся, почесал седую щетину на левой щеке:

— Так мы и не знали этого заранее. Случай, мой дорогой, случай и военная удача. На войне только так, иначе и не выходит.

— А если с удачей не особо? Есть хитрости?

— Ну, можно «ловушку на дурака». Мы так обычно для кипишу пускали разъезд вдоль караулов. И смотрим, кого прятать будут в первую очередь, кто из погонных ценнее. Вот это и цель наша, вот его в мешок да в штаб, допрашивать. Так же и с крепостями работало: стоит лавой пойти, они на самый слабый участок перекидывают артиллерию и янычар. Там и бить надо.

Михаил задумался. Звучало чертовски логично — и как он не подумал об этом раньше?

Как обычно без стука, в палату вошёл Рихтер. Окинул помещение взглядом, кинул пальто на вешалку и прошёл к столу, на котором стояла шахматная доска. Пожал руки игрокам, посмотрел на фигуры и хмыкнул.

— Шлаевский, не позорьтесь. Вам мат, это даже я понимаю.

— Я тоже рад Вас видеть, шеф.

— Ну тогда организуйте чай. Спать хочу, как сволочь.

Младший лейтенант встал налить чай, пока Мелешин степенно собирал фигуры.

— Фёдор Владимирович, как Ваше здоровье?

— Да ничего, потихоньку. Вы, Роман Фёдорович, с Михаилом работать будете?

— Да так, есть чего обсудить. Секретарь, сами понимаете.