Австро-Венгерская династия. Габсбурги на обломках империи

К сожалению, что касается политической стороны его правления, история Австрия отмечена лишь вереницей потерь как территорий вместе с населением, так и такой неосязаемой вещи как политическое влияние. Номинально оставаясь империей, она утратила статус великой державы. Как это ни странно, период этот также отмечен расцветом культуры, многонациональное население лоскутной державы породило уникальный сплав характеристик, позволивший австриякам занять свое особое место на очень высоком уровне в сфере творческой жизни человечества. Но был и еще один тревожный показатель: Вена уверенно вышла на первое место в Европе по числу самоубийств. Отсюда случайно ли было появление Зигмунда Фрейда с его учением?

Но все эти итоги правления императора Франца-Иосифа будут подводиться уже после его кончины и падения империи, а в 1848 году при восхождении на трон молодого принца все были преисполнены радужного оптимизма и самых благих ожиданий. До последних дней своей жизни эрцгерцогиня Софи оказывала сильное влияние на своего сына. Бисмарк, посетивший Вену, заметил:

— Все политические ниточки находятся в руках матери императора.

Но энергичная дама не довольствовалась исключительно ролью серого кардинала в юбке. Она хотела полностью подчинить себе и интимную жизнь Франца-Иосифа.

Частная жизнь молодого императора

В 14 лет Франц влюбился в первый раз в фрейлейн Берту фон Марвиц, придворную даму королевы Пруссии. Романтическая история ограничилась парой свиданий, но Софи испытала нечто вроде паники: как бы послушный сын не ускользнул из-под ее влияния. Это видно из ее записи в дневнике:

«Франци испытывает нежные чувства к фрейлейн фон Марвиц. Такое сердечное чувство пробудилось в нем впервые. Сей мальчик, которого я все еще считала ребенком, переходит на склонности молодого мужчины. Мне кажется, что он более не принадлежит мне так, как раньше!»

Это увлечение прошло бесследно, но после того, как сын Софи стал императором, он, ведя в быту спартанский образ жизни, вовсе не отказывался от ее радостей. В первый год своего правления Франц-Иосиф уделял большое влияние придворной даме, графине Элизабет фон Угарте. Поговаривали, что именно она лишила его девственности в зимнем саду во время бала во дворце князей Кинских. Затем император окунулся в ту среду, откуда аристократы обычно рекрутировали женщин для ни к чему не обязывающих связей — театральную богему. Очаровательные и не связанные предрассудками общественной морали актрисы, певицы и, более всего, танцовщицы изъявляли безусловную готовность ублажить мимолетный каприз мужчины из большого света. Это приносило деньги, придавало вес репутации соблазнительницы, иногда способствовало получению ролей, за которые в театрах шло самое безжалостное сражение.

Надо сказать, эту среду не обошел своим вниманием и сын Наполеона. У него были романы с венскими аристократками — не дознано, сколь далеко они зашли — с графиней Нандин Каролаи, урожденной принцессой фон Кауниц, графиней Лулу фон Турхайм, графиней Алмаши. Как-то он обратил свое внимание на певицу Терезу Пеш, у которой была репутация женщины, «наделенной умом и чувством». Приятели герцога Рейхштадского сообщили ей о высокой чести, и она изъявила полную готовность украсить собой жизнь молодого человека, часто страдавшего от приступов чахотки, одиночества и депрессии. Герцог в сопровождении одного из своих друзей (кстати, это был сын графа фон Нейперга от первого брака) нанес ей визит в театральную уборную, но роман прервался, даже не начавшись, ибо молодому человеку не понравилась самоуверенность певицы — ему нужен был романтический флер.

Франц-Иосиф подходил к удовлетворению своих сексуальных потребностей более приземленно, предпочитая балетных танцовщиц из венских театров. История сохранила имена незначительных фигуранток Катарины Абель и Маргит Либеньи, отмеченных императорской милостью. Подобных увлечений сына Софи не боялась, но начала работать над тем, чтобы подыскать ему супругу — женатый император внушает больше уважения и создает у подданных ощущение устойчивости государства. Поскольку сестры Софи были замужем за немецкими монархами, эрцгерцогиня проводила через сына дружественную Германии политику и планировала выбрать ему в жены невесту из прусского дома Гогенцоллернов, свою племянницу Анну. Но Бисмарк оказался непреклонен в своей позиции: прусская принцесса ни в коем случае не должна переходить из лютеранской веры в католическую.