Австро-Венгерская империя

В 1895 году главой австро-венгерского внешнеполитического ведомства стал граф Агенор Голуховский – богатый польский аристократ, красавец и бонвиван, официальный титул которого «министр внешних сношений» остряки тут же переделали в «министра сносной внешности». Характер Голуховского толкал его к поиску компромиссов – что соответствовало желаниям императора, который всегда оставлял за собой последнее слово в вопросах заграничной политики. Смена на русском троне, где в 1894 году преемником Александра III стал не искушенный в дипломатических баталиях Николай II, способствовала началу нового этапа в русско-австрийских отношениях. В августе 1896 года молодой царь посетил Вену и выразил желание договориться с австрийцами о Балканах. Весной следующего года Франц Иосиф в сопровождении Голуховского, в свою очередь, поехал в Петербург, где и было заключено соглашение, которое более чем на десятилетие привело в равновесие силы обеих держав на юго-востоке Европы.

«Несмотря на существование в Европе двух военно-политических блоков и крушение «союза трех императоров», интересы России и Габсбургов на Балканах в последнее десятилетие XIX века были очень близки. Обе стороны стремились к сохранению спокойствия в регионе… В течение десяти лет два правительства предпринимали совместные усилия для предотвращения нового кризиса, способного оживить «восточный вопрос»[82]. Тем не менее временное сотрудничество не устраняло глубоких противоречий между Россией и АвстроВенгрией. В частности, в Петербургском договоре 1897 года обходились две важнейшие проблемы балканского региона – Босния и Герцеговина, которую в Вене мечтали превратить из оккупированной турецкой провинции в полноценную часть дунайской монархии, и Босфор и Дарданеллы, контроль над которыми оставался одной из стратегических целей русской политики. Это были мины замедленного действия, позднее взорвавшие хрупкое русско-австрийское согласие.

В новый век дунайская монархия вступала с неоднозначными внешнеполитическими результатами. С одной стороны, ее позиции в западной части Балканского полуострова и на Адриатике выглядели прочными как никогда. Благодаря Тройственному союзу границы монархии с Италией находились в относительной безопасности. С Францией у Австро-Венгрии не было очевидных противоречий, что позволяло поддерживать с ней корректные отношения. Ну а возрастающая военная и экономическая мощь главного союзника Габсбургов, Германии, сулила благополучный исход возможного столкновения центральноевропейских держав с тем или иным внешним врагом.

С другой стороны, тот же союз с Германией сокращал пространство для внешнеполитических маневров Австро-Венгрии. Охлаждение в британо-германских отношениях в конце 1890-х отразилось и на связях между Веной и Лондоном: прервалось сотрудничество австрийцев с британцами в районе Средиземного моря, служившее для Австро-Венгрии дополнительной страховкой на случай очередного наступления русских. Франц Иосиф чувствовал, что его страна постепенно становится заложницей Германии, во главе которой стоит непредсказуемый и импульсивный Вильгельм II. Это пугало императора, но он уже не мог, подобно Марии Терезии и Кауницу, совершить «перемену альянсов» – ведь к началу XX столетия дунайская монархия как великая держава была необходима прежде всего Германии. Европа была расколота, но пока еще никто не предполагал, какие беды принесет ей этот раскол.

Несвятое семейство