Австро-Венгерская империя

Маневры 15-го и 16-го корпусов, размещенных в Боснии и Герцеговине, прошли благополучно. 27 июня наследник телеграфировал императору: «Состояние войск и их подготовка… выше всяких похвал. Отличный боевой дух, высокая степень обученности и эффективности. Почти нет больных, все здоровы и бодры. Завтра я навещу Сараево и вечером отправлюсь обратно». Между тем опасения по поводу безопасности наследника и его супруги существовали еще перед поездкой. Многих смущала дата визита Франца Фердинанда: 28 июня сербы отмечали Видовдан (день св. Вита) – годовщину битвы на Косовом поле (1389), в которой сербское войско было разбито турками, что стало началом многовекового османского ига. Во время той битвы сербу Милошу Обиличу удалось пробраться в стан врага и зарезать султана Мурада I. Лояльные боснийцы опасались, что сербские радикалы могли бы ознаменовать Видовдан покушением на австрийского наследника – так сказать, повторением подвига Обилича. Между Софией фон Гогенберг и хорватским политиком Йосипом Сунаричем, предупреждавшим герцогиню о возможной опасности, 27 июня произошел следующий диалог: «Дорогой Сунарич, вы, однако, ошиблись, все совсем не так, как вы утверждали… Мы побывали всюду, и везде сербское население принимает нас столь радушно и искренне, что мы действительно счастливы». – «Ваше Высочество, я молю Бога, чтобы завтра вечером, когда я буду иметь честь увидеть вас снова, вы бы смогли повторить те же слова. Тогда у меня с сердца спадет камень, большой камень!»

Помимо ста двадцати полицейских, несших свою обычную службу, никаких жандармов или войсковых частей, призванных охранять Франца Фердинанда, в Сараево 28 июня 1914 г. не было. Причины поразительной самоуверенности и беспечности, проявленной генерал-губернатором Оскаром Потиореком, отвечавшим за прием эрцгерцогской четы в Боснии, остаются одной из загадок сараевской трагедии. Ведь четырьмя годами ранее, когда боснийскую столицу посетил император Франц Иосиф, улицы города были оцеплены кордоном солдат. Контраст оказался настолько разительным, что позднее многие, присутствовавшие в роковой день в Сараево, говорили и писали о «ловушке», в которую якобы попал наследник. Словно бы сербские террористы, желавшие гибели Франца Фердинанда, и австрийские чины, призванные его охранять, действовали заодно. Конечно, это было не так. Однако халатность, допущенная Потиореком и его подчиненными, говорит о далеко не блестящем состоянии государственного аппарата монархии, который оказался не способен защитить второго человека в государстве. А также о странном отношении к наследнику, жизнь которого была поставлена под угрозу с такой бесшабашностью, будто речь шла о каком-нибудь захудалом майоре.

Сараевское убийство описано очевидцами и историками буквально поминутно. Утром 28 июня, осмотрев казармы местного гарнизона, Франц Фердинанд и София в сопровождении генерал-губернатора Потиорека, мэра Сараево Чурчича и небольшой свиты на автомобилях направились по широкой набережной реки Милячка в муниципалитет, где должен был состояться прием в честь высоких гостей. Поскольку программа визита наследника не была секретной, члены группы «Млада Босна» успели подготовиться и занять места на улице вдоль пути следования кортежа – среди толпы, приветствовавшей эрцгерцога по-сербски и по-немецки. Первый террорист, молодой босняк Мухаммед Мехмедбашич, оробел и не бросил бомбу, лежавшую у него в кармане. Стоявший чуть поодаль серб Неделько Чабринович оказался решительнее: он метнул в машину наследника (скорость кортежа не превышала 20 км в час) гранату, которая отскочила от сложенной «гармошкой» крыши – день был жаркий и солнечный, поэтому эрцгерцог ехал в открытом автомобиле. По другим сведениям, Франц Фердинанд увидел, что какой-то темный предмет летит из толпы прямо в Софию (она находилась ближе к террористу), и рукой отбил бомбу, как мяч, после чего та, срикошетив от крыши, упала на землю и взорвалась. Несколько человек из свиты, ехавшие в задних машинах, получили ранения. Чабриновича арестовали на месте. Кортеж наследника продолжил путь.