Австро-Венгерская империя

Только осенью 1915 года, когда на Балканы были переброшены немецкие войска под командованием все того же генерала Макензена, Центральным державам наконец удалось проломить оборону сербов. Этому способствовало и вступление в войну Болгарии, чьи войска ударили сербской армии во фланг и тыл. В декабре 1915 года Сербия и Черногория оказались оккупированы немецкими, австро-венгерскими и болгарскими частями, а сербская армия после драматического отступления через горные перевалы Албании была эвакуирована западными союзниками на греческий остров Корфу.

К тому времени австро-венгерские войска уже воевали на новом, третьем для монархии фронте – против Италии, которая вступила в войну 23 мая 1915 года на стороне Антанты. Это решение итальянского правительства объяснялось просто: Антанта предложила ему больше, чем Центральные державы. Германия, заинтересованная в том, чтобы Италия сохраняла нейтралитет, весной 1915 года начала распоряжаться не принадлежавшими ей территориями, предлагая итальянцам в обмен на неучастие в войне австрийское Трентино. Вена поначалу не соглашалась с этим, однако 8 марта на совещании руководителей монархии граф Тиса и новый министр иностранных дел Иштван Буриан вырвали у императора согласие с передачей Трентино. Но этого итальянцам было уже мало: они потребовали окрестности Триеста и далматинские острова, что было для Австро-Венгрии уже чересчур. Переговоры сорвались. 26 апреля в Лондоне было подписано секретное соглашение между Италией и державами Антанты, в котором последние согласились с итальянскими претензиями на Трентино, Горицу, Истрию, Далмацию и архипелаг Додеканес в Эгейском море. Италия в свою очередь пообещала в течение месяца объявить войну Австро-Венгрии (но не Германии – это было сделано лишь в конце 1916 года).

Однако между сорвавшейся сделкой с Центральными державами и удавшейся – с Антантой была существенная разница: в первом случае Италия могла получить желаемое, хоть и в меньшем объеме, но без войны, во втором – ей нужно было силой добиваться удовлетворения своих аппетитов.

Сделать последнее оказалось непросто. Боевые качества и техническое оснащение итальянской армии оставляли желать лучшего. Фронт в Тироле проходил по высокогорной местности, что давало множество преимуществ обороняющейся стороне и почти никаких – наступающей. Немногим лучше была ситуация на реке Изонцо, которая служила границей между Италией и Австро-Венгрией. Именно здесь начальник итальянского генштаба, фактический главнокомандующий Луиджи Кадорна задумал прорвать австрийский фронт. Сделать это итальянцам не удавалось в течение двух с половиной лет: дав противнику 12 (!) сражений, они продвинулись вперед лишь на считанные километры. В свою очередь, контрнаступления австро-венгерских войск тоже не имели большого успеха. Правда, в мае 1916 года была начата так называемая «карательная экспедиция» – наступление на тирольском участке фронта, призванное «покарать» Италию за предательство. Стороны поменялись местами: теперь австрийцы медленно и с большими потерями продвигались вперед, а итальянцы упорно и в целом успешно оборонялись. Было занято несколько стратегически важных высот и городок Асиаго с окрестностями, но к середине июня наступление выдохлось. К тому же в Галиции вновь пошли вперед русские, и АОК было вынуждено снять с итальянского фронта несколько дивизий. До осени 1917 года, когда к боевым действиям против Италии подключились немцы, обстановка как в Тироле, так и у реки Изонцо существенно не изменилась.

Характерно, что на итальянском фронте практически не было случаев дезертирства или массовой сдачи австро-венгерских частей в плен. Очевидно, эта война выглядела более оправданной и справедливой в глазах всех народов монархии, чем война против России и Сербии. Вот какую оценку боевым качествам противника давало командование 3-й итальянской армии: «Рост доли славянских народностей в личном составе – перед нашим фронтом сейчас находятся 60 % славян, 16 % венгров, 13 % немцев и 11 % румын – может привести к выводу, будто эти части не обладают высокой боеготовностью. Однако действительность убедила нас в том, что славяне, которые на остальных фронтах сдаются толпами, здесь сражаются с особой неуступчивостью. В качестве примера можно привести чехов, которые бились с отчаянным упорством и готовы были скорее погибнуть в [обороняемых ими] горных укрытиях, чем сдаться». Как видим, автор «Похождений бравого солдата Швейка» был не совсем прав, описывая чешских солдат императорской армии как миролюбивых людей, искренне не понимающих, что им делать на этой «чужой» войне… Впрочем, об итальянском фронте Ярослав Гашек не писал.

* * *