Австро-Венгерская империя

Сам покушавшийся между тем находился в таком состоянии, что, как он позднее признался на допросе, стрелял, почти не целясь. Тем более удивительно, насколько точной оказалась его стрельба: одна из пуль Принципа разорвала аорту Софии фон Гогенберг, другая перебила шейную артерию Франца Фердинанда. Герцогиня скончалась почти моментально, успев лишь воскликнуть: «Боже, что случилось?!» Ее муж жил еще несколько минут. Согласно показаниям графа Гарраха, стоявшего слева от наследника на подножке автомобиля, Франц Фердинанд успел прокричать: «Соферль, Соферль (уменьшительное от имени София на венском диалекте. — Я.Ш.)\ Не умирай! Живи, ради детей!» Позднее правдивость слов Гарраха подвергалась сомнению, поскольку ранение наследника было настолько тяжелым, что он вряд ли был способен произнести эти фразы. Впрочем, даже если бы граф «по какой-то непонятной причине выдумал эти слова..., их можно считать великолепной подделкой, поскольку звучат они абсолютно правдоподобно. Когда силы оставляют человека, он часто обращается к глубинным источникам своей жизни. Для Франца Фердинанда [таким источником] была его семья» (GalandauerJ. Frantisek Ferdinand d’Este, naslednik trunu. Praha, 2000. S. 304).

Все было кончено. 29 июня траурная процессия пронесла гробы с телами Франца Фердинанда д’Эсте и Софии фон Гогенберг по улицам Сараево. 2 июля их доставили в Вену. Затем останки убитых супругов были выставлены в хофбургской часовне для прощания. Обер-гофмейстер императорского двора князь Монтенуово решил соблюсти все детали придворного траурного церемониала: гроб Софии стоял на постаменте куда более низком, чем гроб ее супруга, поскольку герцогиня была «всего лишь» придворной дамой, не заслуживавшей равенства с Габсбургами — даже после смерти. Франц Фердинанд догадывался о том, что его неравный брак когда-нибудь будет иметь подобные последствия, а потому завещал похоронить себя не с остальными Габсбургами в склепе церкви капуцинов, а вместе с женой, которая значила для него куда больше, чем все родственники, вместе взятые. Местом захоронения должен был стать замок Арштеттен под Веной. Процессия, сопровождавшая останки наследника и его супруги в Арштеттен, стала своеобразной демонстрацией протеста против формализма габсбургского двора, поставившего древние традиции и этикет выше уважения к жертвам сараевской трагедии. Во главе этой тихой демонстрации за гробом своего дяди шел Молодой эрцгерцог Карл — новый наследник трона.

А что же Франц Иосиф? Получив известие об убийстве Франца Фердинанда и его жены, престарелый император воскликнул: «Бедные дети!» — имея в виду, впрочем, не погибших, а их детей, Софию, Макса и Эрнста, оставшихся сиротами. Затем с уст престарелого императора сорвалась загадочная фраза, значение которой историки по-разному толкуют до сих пор: «Ужасно. Нельзя бросать вызов Всевышнему... Провидение восстановило тот порядок, который я, увы, не смог сохранить». Что хотел сказать