Австро-Венгерская империя

Итак, боеготовность русской армии летом 1914 г. была далека от идеальной. Еще менее совершенным выглядело ее командование и руководство военного ведомства во главе с коррумпированным министром А. Сухомлиновым, на котором лежит значительная доля вины за недостаточную подготовку русских войск к боевым действиям. Тем более авантюристическим выглядит решение Николая II и его правительства вступить в войну, которую, исходя хотя бы из чисто военных соображений, стоило оттянуть по меньшей мере на несколько лет. Это решение было продиктовано ложно истолкованными государственными интересами, соображениями престижа и чести, великодержавными и панславистскими настроениями русской политической и военной элиты. В ура-патриотическом хоре потонули голоса немногих здравомыслящих политиков. Одним из них был русский посол в Японии барон Р. Розен. В январе 1914 г. он говорил, выступая в Петербурге перед членами Государственного совета: «Уже два десятилетия Европа живет под режимом двух союзов, в которые две непримиримо Враждебные державы (Франция и Германия. — Я.Ш.) сумели втянуть остальные большие державы... Единственный выход — либо в устранении этого коренного антагонизма, интересам России совершенно чуждого, либо в вооруженном столкновении, от которого России, всегда верной принятым на себя обязательствам, отклониться будет невозможно».

Сербия. Главная союзница России на Балканах, Сербия, Вовсе не была «невинной овечкой», жертвой агрессивности и

экспансионизма Габсбургов, как о том летом 1914 г. трубили русские и французские газеты. После дворцового переворота 1903 г. и избавления от экономической и политической зависимости от Австро-Венгрии внешняя политика Белграда становилась все более энергичной и направленной на объединение всех южных славян под властью династии Карагеоргиевичей. «Идеалом [сербских националистов] была территория империи Стефана Душана, наиболее выдающегося сербского правителя средневековья. Националистов воодушевлял тот прогресс, которого Сербия добилась за последнее время. В результате балканских войн численность населения королевства выросла с 2,9 млн. человек до 4,4 млн. Таким образом, несмотря на глубокое разочарование, вызванное аннексией Боснии и Герцеговины Габсбургами, страна достигла многого...» (Jelavich, II, 109—110).

После того, как в результате балканских войн Турция была фактически вытеснена из Европы, а Болгария заметно ослаблена, основным противником Сербии стала Австро-Венгрия. Рассчитывать на осуществление великосербской мечты в результате стихийного распада государства Габсбургов в Белграде пока не могли: даже среди сербского населения монархии, несмотря нарост радикально-националистических настроений, вплоть до 1914 г. преобладала лояльность по отношению к австрийской династии. Для этого имелись главным образом экономические причины: с материальной точки зрения сербам в Австро-Венгрии жилось лучше, чем в Сербии, которая оставалась одним из самых бедных государств Европы. Поэтому добиться своей стратегической цели белградское правительство могло только после военного поражения дунайской монархии. Нанести его Габсбургам в одиночку Карагеоргиевичи были не в состоянии, посему подключение главного сербского союзника, России, к конфликту с Австро-Венгрией являлось составной частью внешнеполитической стратегии Белграда. «Объективно, ей (Сербии. — Я.Ш.) такая война была больше необходима, чем Монархии, только военное поражение последней открывало шансы на присоединение к Сербии населенных сербами, хорватами, словенцами земель Венгрии и Австрии» (Исламов. Австро-Венгрия в первой мировой войне, 18). Всемерное укрепление союза с Россией, пропаганда великосербских и панславистских идей среди славянского населения Австро-Венгрии, перевооружение и интенсивная боевая подготовка сербской армии — все эти цели преследовала националистическая группировка «Народна одбрана», созданная в 1908 г. Ее членами были многие министры королевского правительства, деятели основных политических партий страны и почти вся сербская военная верхушка.