Австро-Венгерская империя

Удержав под контролем ситуацию в Чехии, Италии и альпийских землях (кроме Вены), Габсбурги получили возможность заняться разрешением венгерской проблемы. «Апрельские законы», новая конституция Венгрии, не устраивали двор, поскольку фактически превращали Венгрию в самостоятельное государство, связанное с остальной монархией лишь хрупкими узами личной унии. К концу лета в Вене (куда император вернулся 12 августа после того, как обстановка в столице стала более спокойной) пришли к выводу о том, что привести венгров к повиновению можно только силой. На руку Габсбургам была и националистическая политика Будапешта, чья великовенгерская программа вызвала отпор в Трансильвании и Хорватии. Последняя избрала в качестве защитника своих интересов генерала Иосипа Елачича, подчеркнуто лояльного Габсбургам. Новый наместник (бан) Хорватии был ярым противником мадьярского национализма и сепаратизма. Он заявил председателю венгерского правительства графу Баттяни: «Нас разделяет не конфликт партикуляризмов — в этом случае нам удалось бы договориться. Вы хотите свободной и независимой Венгрии, я же обязался защищать политическое единство Австрийской империи. Если вы с этим не согласны, разрешить спор между нами может лишь меч».

31 августа 1848 г. австрийское правительство объявило «неприемлемыми» принципы, на которых основывалась деятельность венгерского кабинета, и потребовало восстановления полного контроля Вены над военной и финансовой политикой Венгрии, т. е. фактической отмены «апрельских законов». Будапешт, естественно, отверг этот ультиматум, и 11 сентября хорватские подразделения под командованием Елачича вторглись в Венгрию. Несколько дней спустя к власти в Будапеште пришло новое правительство во главе с Кошутом. Началась революционная война, получившая в венгерской историографии название войны за независимость.

Так Габсбурги впервые в своей истории прибегли к решению внутриполитической проблемы способом, который вряд ли способствовал укреплению единства империи: столкновением ее народов между собой. Трудно однозначно сказать, почему Вена пошла на этот шаг — то ли от отчаяния, то ли в силу логики ультраконсервативного мышления, считавшего твердость и непреклонность главными политическими добродетелями. А. Дж. Тэйлор приводит и другой немаловажный аргумент, объясняющий политику династии в эти месяцы: по его мнению, Габсбурги «не рассматривали всерьез идею сотрудничества с подвластными им («непривилегированными». — Я.Ш.) народами; они приветствовали их как силу, которую можно противопоставить немцам и венграм, но не заботились об их собственной участи» (Taylor, 75).

Бои в Венгрии еще не принесли императорским войскам решающего успеха, когда ситуация в Вене вновь обострилась. Поводом к новой революционной вспышке стали события в Будапеште, где 28 сентября толпа линчевала королевского представителя графа Ламберга. Императорский военный министр граф Байе де Латур приказал перебросить войска из столицы в Венгрию. Но венские радикалы, открыто выражавшие симпатии венгерской революции, попытались помешать отправке воинских подразделений. Начались демонстрации. 6 октября огромная разношерстная толпа — лавочники, студенты, рабочие, люмпены — собралась перед военным министерством. Несколько человек ворвались в здание и выволокли министра из кабинета. Старому графу разбили голову молотком, тело проткнули штыком и повесили на фонаре. Возбужденная толпа ринулась громить дома других «реакционеров»; некоторым из них пришлось искать убежища под сводами храма св. Стефана, но это их не спасло — расправа продолжалась и на освященной земле.