Австро-Венгерская империя

Эти обстоятельства заставляли дунайскую монархию идти на все более тесный союз с Германией — теперь уже не только военно-политический, но и экономический. Союз этот не мог быть равноправным, ибо германская экономика стояла на гораздо более прочном фундаменте, чем австро-венгерская. Уже 24 сентября 1914 г. центральные державы подписали соглашение о свободе транспортного сообщения. В 1915 г. был заключен ряд договоренностей о «разделении труда»: Германия в частности, взяла на себя обеспечение обеих государств резиной и изделиями из нее, а Австро-Венгрия — текстилем и кожей. В то же время до полного объединения экономического пространства центральных держав дело так и не дошло, хотя Берлин все более настойчиво пытался реализовать проект Mitteleuropa (российские историки переводят этот термин как «Срединная Европа»), бывший своего рода политико-экономическим обоснованием пангерманизма.

Манифестом политических и деловых кругов, стремившихся к максимальной интеграции центральноевропейского пространства вокруг Германии (и под ее главенством), стала вышедшая в 1915 г. книга Фридриха Наумана «Срединная Европа». Науман писал о различных аспектах возможной центральноевропейской интеграции, тесного всестороннего взаимодействия стран и народов, живущих на пространстве, «что лежит между Вислой и Вогезами, ...между Галицией и Боденским озером». Это пространство, по его мнению, должно рассматриваться «как единство..., как оборонительный союз, как экономическая область». При этом, однако, автор «Срединной Европы» подчеркивал, что осуществление выдвинутых им планов должно вести к созданию не некой суперимперии, а «союза существующих государств... Решающими, ответственными носителями развития были и остаются заключающие договор современные суверенные государства. Они делают друг другу взаимные уступки, однако... не прекращают быть субъектами будущих совместных действий». Науман придерживался оригинальных «социал-империалистических» взглядов, считая, что социальные реформы должны сочетаться с экономической экспансией сильного германского государства и его успешной борьбой за политическое доминирование в Европе. Автор «Срединной Европы», однако, не был зашоренным немецким шовинистом, о чем свидетельствуют его контакты с чешскими политиками, которым Науман пытался помочь достигнуть компромисса с австро-немцами.

Тем не менее его идеи были взяты на вооружение немецкими политиками, стремившимися к гегемонии кайзеровской империи не только на центральноевропейском пространстве, но и в континентальной Европе в целом. Речь шла о теснейшей хозяйственной и политической привязке к Германии не только Австро-Венгрии, но и Польши, Румынии, балканских стран и Турции, в перспективе также Бельгии, Голландии, Дании и даже — после удачного для центральных держав завершения войны — побежденной Франции. При этом модель взаимодействия разных стран в рамках Mitteleuropa должна была быть достаточно гибкой. Как отмечал помощник германского канцлера Бетман-Гольвега К. Рицлер, «Германская империя — акционерное общество с прусским большинством акций, любое включение новых акционеров разрушило бы это большинство, на котором... стоит империя. Отсюда вокруг Германской империи — союз государств, в котором империя точно также имеет большинство, как Пруссия в империи».